"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

ее дум...
Она испытала тайное удовлетворение, когда в Канн возвратились не солоно
хлебавши двое охотников. Оказалось, что Жан Лоррен пробыл в Ницце всего двое
суток: срочное дело позвало его назад в Париж.
- Не могу не прореагировать на это, - заявил Никола Риво. - Я отбуду
тем же поездом, что и мой друг Ланжевен...
Эмити с Александрой в один голос объявили, что они последуют за
мужчинами на следующий же день.
- Как ни проста ожидающая нас церемония, к ней все же следует как-то
подготовиться!
- Уж не вздумали ли вы почтить своим присутствием последний сеанс
Эузепии Палладино? - с невинным видом спросила мадемуазель Матильда, которую
брат не счел нужным посвятить в курс драмы, которая произошла при участии
женщины-медиума, ничуть в ней, впрочем, не замешанной.
- Нет, - отозвалась мисс Форбс. - Я достаточно насмотрелась на эти
упражнения. Я, конечно, не сожалею, что совершила ради них поездку в Канны,
однако готова признать, что утратила к спиритизму почти весь былой интерес.
- Как любопытно! Вы говорите об этом почти теми же словами, что и
Никола! Можно подумать, что эта итальянка отвратила вас обоих от интереса к
вызову духов умерших!
- Это легко объяснимо, - ответил ей братец, беря невесту за руку. - Не
отрицая пользы, каковая может проистекать из деятельности некоторых
добросовестных кружков, подобных тому, где встретились мы, я полагаю, что мы
оба искали там средство от невыносимого одиночества. Эмити когда-то лишилась
нежно любимого друга, я - Маргариты и единственного сына. Обоим казались
чересчур суровыми и неосуществимыми средства, предлагаемые церковью.
Неплохо, конечно, попробовать установить контакт с теми, кого ты лишился. Но
теперь мы нашли друг друга и, не забывая прежних привязанностей, обрели
способность искать счастья в совместной жизни.
- Что ж, - вздохнула его сестрица, - тем лучше! К вам можно будет
наведываться в гости, и никто не порадуется этому больше, чем я. Я докажу
вам это, явившись на вашу свадьбу в этот чертов Париж! Уже лет, наверное,
двадцать ноги моей там не было.
- Вы никогда не покидаете Канны? - осведомилась Александра.
- Чего ради? Разве станешь соваться в ад, проживая в раю?
- С этим не поспоришь. Но в поездках тоже есть своя прелесть.
- А я никогда не любила разъезжать. Видите ли, моя маленькая, я -
старая весталка, ожидающая для себя смертные муки, если из-за моего
небрежения угаснет фамильный очаг...
- У вас есть слуги, вполне способные его поддерживать. Мне бы очень
хотелось показать вам владения нашей семьи в Делавэр-Бей и в Филадельфии.
- Но не в Нью-Йорке?
Александра обвела взглядом мирную, играющую всеми цветами радуги
панораму, открывавшуюся с террасы, - бездонную синеву моря, неистовство
цветущего сада, - а потом снова посмотрела на хрупкую мадемуазель Матильду,
эту пришелицу из незапамятных времен. До Эмити донеслись негромко
произнесенные слова, на которые еще несколько недель тому назад заносчивая
миссис Каррингтон была совершенно не способна:
- Нет. Нью-Йорк вам не понравится. Это грязный город, где властвует
безвкусица. Он вам совершенно не подходит; зато Филадельфия придется вам по