"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автораДелия уже не сможет вернуться домой: нью-йоркское общество станет указывать
на нее пальцем. Улыбка Фонсома была под стать целой поэме, в которой ирония перемешивалась с презрением. - Тогда ей придется довольствоваться высшим обществом Франции и Италии. Впрочем, моя любовь убережет ее от лишних переживаний. Правда, она ожидала от вас иного: она в вас души не чает... - Увы, в этом деле я встану на сторону Питера Осборна. Должен же хоть кто-то проявлять преданность... - Быстро же вы изменяете привязанностям! Боюсь, что в таком случае у нас более не будет возможности видеться. Как вы понимаете, у нас все встанут горой за молодую герцогиню де Фонсом. Не думаю, что европейской аристократии будет дело до мнения нескольких нью-йоркских вдовушек. - Вы терпеть не можете Америку? Вот оно что! А как насчет приданого Делии? - выпалила окончательно потерявшая над собой контроль миссис Каррингтон. - С этим дело обстоит проще простого: я отказываюсь от приданого. Мой нотариус получит соответствующие инструкции. У Делии не должно быть никаких сомнений, что мне нужна именно она, а не что-то другое. Вот так-то, мадам! Ей давали от ворот поворот, в этом не было ни малейшего сомнения. Выходит, этот заносчивый субъект посмел оттолкнуть ее, а теперь и вовсе выставляет за дверь? С трудом сдерживая ярость, Александра подхватила валявшуюся на кресле накидку и, вскинув голову и тряхнув волосами, в которых искрились драгоценные звездочки, с вызовом посмотрела на герцога. - Не сомневайтесь, что я сделаю все возможное, чтобы помешать Делии - Вы за этим и пришли. Я знаю, что ради этого вы были готовы... на все! - Что вы хотите сказать? - Что лучше вам удалиться, пока я не прислушался к зову моего... животного инстинкта и не забыл об уважении, какое надлежит оказывать добродетельной американке. Вашему мужу очень повезло, что прекраснейшей летней ночью у меня на жизненном пути встала Делия. А ведь та ночь вполне могла бы стать нашей... Я примчался сюда с одной целью: увидеть вас. Пусть хоть это признание заживит царапину - впрочем, не столь глубокую! - которую я оставил на броне вашего самолюбия... Это конец! Александра с трудом подавила рыдания, готовые вырваться у нее из груди и помешавшие ей оставить за собой последнее слово. У нее, правда, хватило силы воли, чтобы гордо проследовать через весь дворец и выйти на пристань, где ее дожидалась гондола. Дорогу ей показывал слуга с фонарем, и ей не хотелось, чтобы он увидел ее слезы. Однако стоило Беппо, с силой оттолкнувшись веслом, направить гондолу вдоль берега Большого канала, как она рухнула на подушки и разразилась бурными рыданиями, как не рыдала уже давно. На следующий день миссис Каррингтон покинула Венецию, ни с кем не простившись. Ей сделалась невыносима волнующая атмосфера этого города, ставшего свидетелем ее горчайшего унижения. Перед отъездом она написала два письма: одно - Делии, в котором назначила встречу в первых числах августа в Париже, другое - Элейн Орсеоло, в котором, упрекнув адресатку в попустительстве пренебрежению со стороны мисс Хопкинс священными узами, она поручала ей покровительство над последней и просила вывезти девушку в Париж |
|
|