"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

Делия уже не сможет вернуться домой: нью-йоркское общество станет указывать
на нее пальцем.
Улыбка Фонсома была под стать целой поэме, в которой ирония
перемешивалась с презрением.
- Тогда ей придется довольствоваться высшим обществом Франции и Италии.
Впрочем, моя любовь убережет ее от лишних переживаний. Правда, она ожидала
от вас иного: она в вас души не чает...
- Увы, в этом деле я встану на сторону Питера Осборна. Должен же хоть
кто-то проявлять преданность...
- Быстро же вы изменяете привязанностям! Боюсь, что в таком случае у
нас более не будет возможности видеться. Как вы понимаете, у нас все встанут
горой за молодую герцогиню де Фонсом. Не думаю, что европейской аристократии
будет дело до мнения нескольких нью-йоркских вдовушек.
- Вы терпеть не можете Америку? Вот оно что! А как насчет приданого
Делии? - выпалила окончательно потерявшая над собой контроль миссис
Каррингтон.
- С этим дело обстоит проще простого: я отказываюсь от приданого. Мой
нотариус получит соответствующие инструкции. У Делии не должно быть никаких
сомнений, что мне нужна именно она, а не что-то другое. Вот так-то, мадам!
Ей давали от ворот поворот, в этом не было ни малейшего сомнения.
Выходит, этот заносчивый субъект посмел оттолкнуть ее, а теперь и вовсе
выставляет за дверь? С трудом сдерживая ярость, Александра подхватила
валявшуюся на кресле накидку и, вскинув голову и тряхнув волосами, в которых
искрились драгоценные звездочки, с вызовом посмотрела на герцога.
- Не сомневайтесь, что я сделаю все возможное, чтобы помешать Делии
совершить эту глупость.
- Вы за этим и пришли. Я знаю, что ради этого вы были готовы... на все!
- Что вы хотите сказать?
- Что лучше вам удалиться, пока я не прислушался к зову моего...
животного инстинкта и не забыл об уважении, какое надлежит оказывать
добродетельной американке. Вашему мужу очень повезло, что прекраснейшей
летней ночью у меня на жизненном пути встала Делия. А ведь та ночь вполне
могла бы стать нашей... Я примчался сюда с одной целью: увидеть вас. Пусть
хоть это признание заживит царапину - впрочем, не столь глубокую! - которую
я оставил на броне вашего самолюбия...
Это конец! Александра с трудом подавила рыдания, готовые вырваться у
нее из груди и помешавшие ей оставить за собой последнее слово. У нее,
правда, хватило силы воли, чтобы гордо проследовать через весь дворец и
выйти на пристань, где ее дожидалась гондола. Дорогу ей показывал слуга с
фонарем, и ей не хотелось, чтобы он увидел ее слезы. Однако стоило Беппо, с
силой оттолкнувшись веслом, направить гондолу вдоль берега Большого канала,
как она рухнула на подушки и разразилась бурными рыданиями, как не рыдала
уже давно.
На следующий день миссис Каррингтон покинула Венецию, ни с кем не
простившись. Ей сделалась невыносима волнующая атмосфера этого города,
ставшего свидетелем ее горчайшего унижения. Перед отъездом она написала два
письма: одно - Делии, в котором назначила встречу в первых числах августа в
Париже, другое - Элейн Орсеоло, в котором, упрекнув адресатку в
попустительстве пренебрежению со стороны мисс Хопкинс священными узами, она
поручала ей покровительство над последней и просила вывезти девушку в Париж