"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

- О, что за невиданная дерзость! Вы бы позволили себе вломиться ко мне
и...?
- И сделать вас моей, не оставив вам ни малейшего шанса оказать
сопротивление. Возможно, открыв благодаря этому, какая женщина дремлет у вас
внутри, вы бы простили меня.
- Никогда! О, никогда! Какой ужас!
- Я действительно мог бы так поступить, если бы не питал к вам столь
сильной любви. В том-то и беда, что я вас люблю...
- Это вы-то любите? - Она попробовала рассмеяться, но смех прозвучал
ненатурально.
- Разве в это так сложно поверить? Александра, будьте же хоть на минуту
честны сама с собой! Не вы ли сделали все, чтобы я оказался у ваших ног?
Ваше кокетство...
- Отчего же мне не кокетничать, раз вы признаете меня красивой?
- Кокетство... и лицемерие! Либо в жилах ваших мужчин течет вода, а не
кровь, либо они выкованы из неведомого мне металла. Как не лишиться
рассудка, когда столь обольстительная женщина день за днем обдает вас
ароматом своих духов, пленяет улыбкой; когда она подчиняется вам под звуки
вальса, полуприкрыв свои прекрасные очи, когда вы видите, как округляются ее
губы в опасной близости от ваших? Весь Париж знает, что я влюблен в вас, - и
вы будете настаивать, что не имели об этом понятия?
Оба умолкли. Страсть, бушевавшая в груди у Фонсома, преобразила его.
Никогда еще Александра не видела его таким красивым... и таким опасным. Ей
внезапно захотелось избавиться от того, что он именовал ее доспехами,
протянуть к нему руки, позволить ему обнять ее, унести неведомо куда,
утопить в бурном потоке своей любви, которую так жаждало познать ее не до
конца разбуженное тело. Под атласом корсета и кружевами декольте сердце ее
билось, как сумасшедшее. Оно требовало: "Сдайся!" Но гордыня в очередной раз
пришла ей на выручку.
- Признаюсь: я именно к этому и стремилась, - тихонько проговорила она,
но тут же добавила: - Боюсь, вам никогда не удастся понять нас, американок.
Верно, мы... не очень-то боимся рисковать. Мы не в силах отказать себе в
том, чтобы обзавестись тем, кого мы зовем "admirer", то есть обожателем,
однако у нас существуют строгие правила игры, установленные раз и
навсегда. - Иными словами, у вас мужчина позволяет, чтобы его дурачили,
высмеивали, превращали в комнатную собачонку, и не осмеливается подать голос
протеста?
- А как же! Ведь это и так большая честь - когда красивая, видная дама
позволяет ему сопровождать ее и оказывать всяческие милые услуги, делающие
жизнь столь приятной...
Жан взирал на нее с неприкрытым изумлением. Горизонты, которые она ему
приоткрывала, оказались недоступными его пониманию.
- И ваши... обожатели никогда ничего не просят в порядке компенсации
своего внимания?
- Естественно, нет. Увы, иногда случается, что женщина забывает о своем
долге и позволяет себе дать ему больше, чем требуют приличия, но в таком
случае ей следует подальше спрятаться, иначе окажется под ударом ее место в
свете, ее репутация в обществе...
Как ни был поражен герцог, тут он не удержался от смеха:
- Начинаю верить, что вам удалось воспитать новую расу мужчин - надеюсь