"Жюльетта Бенцони. Ты, Марианна " - читать интересную книгу автора

огромная Пороховая башня, высоко вздымавшая над облетевшими деревьями свое
черное четырехугольное тело с четырьмя башенками по углам. Здесь находились
армейские пороховые погреба и арсенал, охраняемые инвалидами и несколькими
солдатами, но Венсен был также и государственной тюрьмой, и эта часть
находилась под особой охраной.
Она возвышалась, безмолвная, в расклешенной юбке контрфорсов и
аркбутанов, отделявшей ее справа от громадного белого двора, где покрытые
снегом кучки ядер напоминали удивительные пирожные с кремом, а в центре
возвышалась запущенная часовня, вся в великолепных каменных кружевах,
которые постепенно осыпались, но никто не думал ухаживать за этой подлинной
жемчужиной Людовика Святого в наступившем упадке веры. И Марианна тщетно
пыталась догадаться о причинах странной аудиенции в недрах полуразрушенной
крепости со зловещей репутацией. Почему Венсен? Почему ночью?
Немного дальше стояли два благородных павильона-близнеца.
Они вызывали в памяти Великий Век, но были не в лучшем состоянии. Окна
зияли пустыми глазницами, изящные мансарды полуобвалились, многочисленные
трещины испещряли стены. Но именно к находящемуся справа от часовни
павильону по указанию Видока Гракх направил лошадей.
На первом этаже за грязными стеклами виднелся слабый свет.
Карета стала.
- Прошу! - сказал Видок, спрыгивая на землю. - Вас ждут.
Подняв глаза, Марианна окинула удивленным взглядом это убогое
строение, плотнее укуталась в подбитый куницей плащ и до глаз надвинула
меховой капюшон. Резкий северный ветер гулял по необъятному двору, вздымая
снег и вызывая слезы на глазах. Молодая женщина неторопливо вошла в
выложенный плитками вестибюль, сохранивший следы былой роскоши, и сразу
увидела Рустана.
В широком пунцовом плаще с поднятым воротником и в неизменном белом
тюрбане, мамелюк шагал по неровным плиткам, откровенно похлопывая себя по
бокам. Но, заметив Марианну, он поспешил открыть перед ней дверь, у которой
он нес неспокойную вахту. И на этот раз Марианна оказалась перед
Наполеоном...
Он стоял у пылающего камина, поставив ногу на камень Очага, заложив
одну руку за спину, а другую за борт серого сюртука, и смотрел на пламя.
Его тень в большой треуголке растянулась до лепных фигур на потолке,
кое-где сохранивших позолоту, и их одних было достаточно для украшения
этого громадного пустого зала, в котором на стенах виднелись остатки
гобеленов, а пол покрывал мусор.
Он безучастно взглянул на склонившуюся в реверансе Марианну и показал
ей на огонь.
- Подойди погрейся! - - сказал он. - Этой ночью ужасно холодно.
Молодая женщина молча подошла и, движением головы отбросив назад
капюшон, протянула руки без перчаток к огню. Какое-то время оба оставались
так, сосредоточенно глядя на танцующее пламя, отдаваясь его проникающему
теплу. Наконец Наполеон бросил быстрый взгляд на свою соседку.
- Ты сердишься на меня? - спросил он, с некоторым беспокойством
вглядываясь в неподвижный тонкий профиль, полуопущенные веки, плотно сжатые
губы.
Не оборачиваясь к нему, она ответила:
- Я не позволила бы себе это, сир! На властелина Европы не сердятся!