"Жюльетта Бенцони. Фиора и Папа Римский " - читать интересную книгу автора

которой Людовик XI был расположен. Поэтому супруги опасались, что речь идет
о какой-то фаворитке - капризной и вздорной. Само по себе то, что Людовик
XI, будучи в преклонном возрасте, привязался к какой-то госпоже, в то время
как он поклялся не касаться больше ни одной другой женщины, кроме своей
жены, королевы Шарлотты, уже вызывало тревогу этих славных людей.
Красота Фьоры, благородство ее манер и почтенный вид Леонарды избавили
супругов от их беспокойства, а Дуглас Мортимер, которого они хорошо знали и
которому король поручил сопровождать новую владелицу замка, окончательно их
успокоил.
Им стало известно от него, что донна Фьора - дочь старого Друга короля
Людовика и что после многочисленных испытаний, жертвой которых она стала,
этот последний решил взять ее под свою защиту. Решающее значение имело,
пожалуй, то, что одно время она была замужем за бургундским сеньором,
который являлся близким другом покойного Карла Смелого, Муж Фьоры, несмотря
на просьбы своей молодой супруги, снова взялся за оружие и погнался за
приключениями. Вот потому-то донна Фьора, глубоко опечаленная и
оскорбленная, решилась искать защиты у своего покровителя, не желая
обманывать его доверия.
Такая длинная речь была просто удивительна для шотландца, который
обыкновенно произносил не более трех слов в час. Все это сильно поразило
Этьена, который тоже не отличался разговорчивостью, и заставило
прослезиться добрую и отзывчивую Перонеллу. Вот почему супруги приняли
Фьору как родную и из кожи лезли, стараясь сделать приятной ее жизнь в
Турени, в чем они, кстати сказать, очень преуспели.
Между Перонеллой и Леонардой, несмотря на некоторую разницу в
возрасте, сразу установилось согласие. Обе они отличались чрезвычайной
набожностью и прекрасно ладили во всем, что касалось ведения домашнего
хозяйства. Леонарда, некогда управлявшая большим дворцом во Флоренции и
роскошной виллой, умела очень деликатно подчеркнуть свое превосходство там,
где она действительно этого заслуживала, и в то же время от всего сердца
восхищалась кулинарным искусством Перонеллы, в котором та не знала себе
равных.
Со своей стороны, Перонелла, воздавая должное тактичности старой девы,
сама передала ей ключи от всех ларей и шкафов и старательно усваивала
познания, принесенные ее подругой с другой стороны Альп. К тому же ей
никогда не надоедало слушать рассказы Леонарды о всяких диковинках
сказочного города Флоренции, который она, конечно же, никогда не посетит
сама. Нередко можно было видеть, как на просторной кухне Леонарда, разбирая
белье, живописует своей новой подруге, помешивающей на огне подливу,
городской базар: его звуки, краски.
В другой раз происходило обратное, и Перонелла, которая обладала
удивительной способностью всегда быть в курсе всех событий, просвещала
Леонарду по части анекдотов, басен, небылиц и прочих сплетен, имевших
хождение по городу и его окрестностям.
Бесспорно, Перонелла была словоохотлива и этим немного напоминала
Леонарде толстушку Коломбу, ее подругу, которая была непревзойденным
знатоком по части того, что происходило во Флоренции. Но темпераментная
сбивчивая речь гувернантки из дома Альбицци не шла ни в какое сравнение с
той манерой, в которой разговаривала супруга Ле Пюэлье. Последняя была
прирожденной рассказчицей, умевшей преподнести самый обычный спор между