"Жюльетта Бенцони. Фиора и Папа Римский " - читать интересную книгу автора

королевской резиденции, в обществе своей старой подруги Леонарды Мерее и в
сопровождении сержанта Дугласа Мортимера, одного из самых блистательных
офицеров знаменитой шотландской гвардии короля Людовика. Теперь ни о каком
примирении не могло быть и речи, потому что Филипп ни за что на свете не
стал бы догонять свою жену, после того как она отправилась искать защиты у
самого грозного врага покойного герцога Бургундского.
На другой день Филипп, в свою очередь, покинул Лотарингию и поскакал в
Гент, где он намеревался присоединиться к принцессе Марии Бургундской и
вдовствующей герцогине Маргарите. Обе они прилагали все усилия, чтобы
собрать вокруг себя верных людей и таким образом противостоять сгущавшимся
на горизонте тучам. Вот так и случилось, что политика снова разлучила
влюбленных и никакая любовь уже, наверно, не могла преодолеть эту
пропасть...
Пытаясь избавиться от этих воспоминаний, которые лишали его мужества,
Филипп сделал несколько шагов по комнате. Ему оставалось жить всего
несколько часов, и он не хотел тратить их на бессмысленные сожаления.
Бряцая длинными цепями, которыми он был прикован к стене, Филипп покинул
свою постель, если только можно было назвать постелью четыре заделанных в
каменную кладь доски, и направился к маленькой отдушине, откуда с трудом
пробивался дневной свет. При этом ему приходилось пригибать голову, потому
что каменный свод камеры был слишком низок для него.
Его окошко выходило во внутренний двор в доме Сенжа, что в Дижоне,
который одновременно служил постоялым двором и тюрьмой. В этот летний день,
казалось, и сам дом, и все камеры, и даже подземелья были залиты морем
солнца и света. Возле самого окошка росло несколько травинок, и узник
попытался дотянуться до них. Ему приятно было бы подержать их в своих
руках, слегка размять, вдохнуть терпкий аромат полей и снова ненадолго
возвратиться в мир бесхитростных радостей своего привольного детства, когда
все они - сыновья господ и их вассалов - были просто мальчишками.
Их дороги разошлись много позже, когда босоногие юнцы начали помогать
старшим, все более привязываясь к земле, к тяжелому крестьянскому труду, к
праздникам и будням своих отцов. А маленьких сеньоров облачили в доспехи из
кожи и железа, благодаря которым рыцарь становился неуязвимым в бою.
Вместо самодельных шпаг и мечей из кизилового дерева они учились
теперь владеть прекрасными клинками работы мастеров Толедо и Милана.
Находясь в своем каменном склепе и прекрасно сознавая, какое будущее
ему уготовано, граф, как тот дряхлый старик, который знает, что его
жизненный путь вскоре завершится, вновь и вновь возвращался в свое далекое
детство. Думать о жене было больно, и он предпочитал о ней забыть. Не
тревожили его и воспоминания об этой последней битве, которая послужила
основанием для вынесенного ему приговора, - теперь он понимал, что это
сражение было проиграно с самого начала.
От прекрасно вооруженной и хорошо организованной бургундской армии не
осталось ничего или почти ничего: она была уничтожена чуть более чем за
год. В Бургундии появилось много таких, кто желал мира любой ценой.
Наследница герцогства Мария Бургундская, на чью сторону, не задумываясь,
встал Филипп, была в своем дворце в Генте, хотя и непохожем на дижонскую
тюрьму, почти такой же узницей, как и он сам.
Некоторые фламандские города закрыли перед ней и вдовствующей
герцогиней свои ворота и казну, наподобие того, как захлопывается сундук