"Жюльетта Бенцони. Марианна и неизвестный из Тосканы " - читать интересную книгу автора

Марианна вздохнула. Она поняла. Если сейчас Франсиса не обнаружили,
найти его будет так же трудно, как иголку в стоге сена... И однако, надо
было за любую цену отыскать его... Но к кому обратиться, если Фуше признал
себя побежденным?
Словно прочитав мысли молодой женщины, министр криво улыбнулся,
склоняясь при прощании над протянутой ему рукой.
- Не будьте такой пессимисткой, дорогая Марианна, вы все-таки
достаточно знаете меня, чтобы сомневаться в том, что, какие бы ни были
трудности, я не люблю признавать себя побежденным. Поэтому, не повторяя
слова господина де Калона Марии-Антуанетте: "Если это возможно - значит,
сделано, невозможно - будет сделано", я удовольствуюсь более скромным -
посоветую вам надеяться.
Несмотря на успокаивающие слова Фуше, несмотря на поцелуи и обещания
Наполеона, Марианна провела последующие дни в меланхолии, окрашенной плохим
настроением. Ничто и никто ей не нравился, а сама себе - еще меньше.
Мучимая днем и ночью тысячью демонами ревности, она задыхалась среди
изящной обстановки своего особняка, где металась, как зверь в клетке, но
выйти наружу боялась еще больше, потому что сейчас она ненавидела Париж.
В ожидании императорской свадьбы столица суетилась в приготовлениях.
Повсюду постепенно появлялись гирлянды, флажки, фонарики, плошки. На
всех общественных зданиях черный австрийский орел непринужденно
соседствовал с золочеными орлами империи, заставляя ворчать старых
гвардейцев Аустерлица и Ваграма, тогда как с помощью неисчислимого
количества ведер воды и крепких метел Париж совершал свой парадный туалет.
Событие летало над городом, трепетало в лабиринтах его бесчисленных
улиц, распевало в казармах, где репетировали фанфары, так же, как и в
салонах, где переговаривались скрипки, переполняло лавки и магазины, где
императорские портреты господствовали над морями шелков и кружев и горами
съестных припасов, сбивало с ног портных и ставило на колени парикмахеров,
задерживало зевак на набережных Сены, где готовились фейерверки и
иллюминации, и, наконец, будило жажду в сердцах гризеток, для которых
император вдруг перестал быть непобедимым богом войны, чтобы превратиться в
довольно хорошую имитацию волшебного принца.
Безусловно, такая атмосфера праздника была живой и радостной, но для
Марианны вся эта суматоха, организованная вокруг свадьбы, которая ранила ее
сердце, - угнетающей и постыдной. Видя Париж... Париж, готовый
приветствовать радостными криками, готовый склониться и мурлыкать, как
ручной кот, у ног ненавистной Австриячки, молодая женщина чувствовала себя
вдвойне обманутой.,. Поэтому она предпочла оставаться у себя, ожидая бог
знает чего. Может быть, перезвона колоколов и артиллерийский салют, которые
возвестят ей, что несчастье непоправимо и ее неприятельница вступила в
город?
Двор уехал в Компьен, где эрцгерцогиня ожидалась 27-го или 28-го, но в
салонах приемы следовали один за Другим. Приемы, на которые Марианна,
отныне одна из самых известных женщин Парижа, получала массу приглашений,
но ни за что в мире не согласилась бы пойти даже к Талейрану, особенно к
Талейрану, так как она боялась тонкой иронической улыбки вице-канцлера
императора. Поэтому Марианна и оставалась упорно дома под ложным предлогом
простуды.
Орельен, портье особняка д'Ассельна, получил строгие инструкции: кроме