"Питер Бенчли. Девушка из Моря Кортеса" - читать интересную книгу автора

- Я даже швырнул свой гарпун в манта-рэя, гигантского морского дьявола.
Он увернулся в последний момент, и я промахнулся. А потом, я клянусь, он
развернулся и напал на лодку. Хорошо, что я быстро управился с лодкой, иначе
он бы просто потопил нас.
Палома спокойно заметила:
- Манта-рэи не нападают на лодки.
- А этот напал. Он оказался настоящим морским дьяволом. Я клянусь.
- А зачем ты кидал в него гарпун? Манта-рэй совершенно безобиден.
- Это тебе так кажется! Этот морской дьявол - воплощенное зло. Вот
почему у него рога. Он олицетворяет зло на земле.
Палома ничего не ответила, усиленно стараясь глядеть только в свою
миску с ухой. Но она не смогла удержаться и машинально покачала головой, как
делал ее отец, выражая презрение.
Хо знал этот жест, угадал его происхождение, и это привело его в
бешенство. Он закричал:
- Да что ты знаешь? Ты думаешь, что столько всего знаешь. Да ты не
знаешь ничего! Морской дьявол - это зло, всем это известно. Всем, кроме
тебя. Ты не знаешь ничего.
Миранда тоже узнала этот жест, который напомнил ей о покойном муже и о
том конфликте, который Хобим, сам не ведая, зародил между своими детьми. Она
испуганно сказала:
- Может быть, так оно и есть, Палома.
Не отрываясь от супа, Палома ответила:
- Нет, мама.
- Не слушай ее, - сказал Хо, - она ничего не знает!
Он сплюнул в сторону камина - так мужчины на острове показывают, что
они выиграли спор.
- Может, тебе только кажется, что ты права, Палома, - сказала Миранда,
стараясь успокоить и примирить своих детей, восстановить мир в доме. - Вот я
сама иногда думаю, что знаю что-то наверняка, хотя, возможно, я просто...
- Давай оставим это, мама, - сказала Палома, желая прервать бессвязное
бормотание матери.
Какое-то время они сидели в тишине.
Потом Палома подняла глаза и взглянула в напряженное красное лицо
своего брата. Артерии по обеим сторонам его шеи надулись, как тросы, и
Палома почти видела, как они пульсируют. Его челюсти подергивались, а
большие руки - в окружности как бедро Паломы - дрожали.
Палома не хотела приводить Хо в бешенство, споря с ним, но, похоже, она
достигла того же самого молчанием - молчанием, которое было воспринято как
снисхождение.
Палома старалась сохранять спокойствие и уверенность. Она надеялась,
что глаза не выдадут ее. Она знала точно: если брат даст волю хотя бы одному
из чувств, бурлящих сейчас в нем, и она вдруг окажется объектом его ярости,
он с легкостью разорвет ее на части, как легко разобрал бы на части мотор, с
которым так любил возиться.
Хо было пятнадцать лет, и он был на семнадцать месяцев моложе Паломы,
но при этом имел телосложение взрослого мужчины. Перетягивание тросов и
раскладывание сетей с юного возраста развило его руки и плечи. Он даже не
мог носить обычную рубашку - та просто треснула бы по швам под нажимом
мускулов на его спине и груди. Благодаря каждодневному балансированию на