"Борис Бем. Два капитана или день рождения фюрера " - читать интересную книгу автора

разомлевший, остужал себя из шайки прохладной водой, приговаривая:
-И за что мне это на свете такая Божья благодать?
Вечером в доме у Полинки было шумно и весело. Благо, что немцы в этой
деревушке не квартировали. В горнице набралось человек десять-двенадцать.
Пришел и хромой Степан. Двое его сыновей воевали на войне , жинку он
похоронил чай, лет десять назад, когда насильственная коллективизация была в
самом разгаре. Старик жил отшельником на краю деревни и держался небольшим
огородом да кормилицей-козой. Поэтому он очень обрадовался, когда соседка
пригласила его на "рюмку чая". Он принес с собой гармошку-трехрядку, а с ней
любое веселье станет пряником...
Поздно вечером, когда захмелевшие гости уже разбежались по своим хатам,
посуда была уже убрана и горница подметена, Полинка в новой кружевной ночной
рубашке прильнула к дремлющему Топоркову, раскинувшему в разные стороны по
широкой кровати свои сильные волосатые ноги, и тихо, ласково прошептала:
"Я буду, миленький, тебе хорошей женой, Бог тому свидетель..."
...После мягкой хозяйской перины камерная циновка казалась наждаком.
Василий ворочался с боку на бок и детально мысленно переживал каждый,
прожитый на короткой свободе, час. У Полинки он не загостился. На третий
день Топорков огорошил молодую жену своим решением пробиваться к своим:
-Негоже, солнышко мое, отсиживаться на печи, когда братья твои кормят
вшей в окопах и кровушку проливают. Не по- христиански это. Вот окончится
война, тогда и в церкви обвенчаемся, все будет путем, даю тебе слово
офицера.
В этот пасмурный апрельский вечер он и рассказал о себе все, поведал
одиссею, начиная с первых дней войны до того самого дня , когда он по
наивности купился на хлеб и соль паршивого кулака -иуды, и по его милости
оказался в плену.
Рано утром, собрав котомку с едой и питьем, Полинка вывела фронтовика
огородом к задней калитке двора и, прижавшись лицом к его широкой груди,
стараясь сдержать набегавшие на ресницы слезы, прошептала:
"Это твой дом. Я буду тебя ждать. Только возвращайся живым."
Топорков все шел по тропинке и шел, пока не скрылся за высокими
стройными березами, где ждала его лесная чаща, безмолвие и полная
неизвестность. А Полинка все стояла у плетня и грустно махала платочком
вслед...
На второй день скитаний по лесу Василий напоролся на оружейный схрон.
Обнаружил он его случайно ,обходя небольшой муравьиный холмик. Его нога
неожиданно провалилась вглубь набросанного сверху сена. Он разгреб руками
траву и там, в ямке, на полуметровой глубине, обнаружил грязный холщовый
мешок, в котором лежали три лимонки с вставленной чекой и два пистолета
системы "наган". Там же, в промасленной коробке, стояли , в несколько рядов,
и патроны к ним. Кто оставил это добро, было неизвестно, однако блуждать по
лесу с оружием сподручнее , и Василий, забрав только пистолеты с запасом
патронов, бросил один из них в котомку, а другой взвел и проверил барабан.
Он оказался пуст, Топорков заполнил пустующие гнезда и хотел пальнуть для
пробы, но передумал. До деревни рукой подать, да и шум лишний никому не был
нужен. Как говорила Полинка , до областного центра было примерно двадцать
пять-тридцать километров. Шанс выйти на своих в чужом оккупированном городе
был равен нулю, но все же это город , а не мелкая деревня и там все же, если
повезет, конечно, легче затеряться. Человек-не иголка в стоге сена, а может