"Лилия Беляева. 'Новый русский' и американка" - читать интересную книгу автора

русского", хама с грязными пятками?
Нет, это оказалось свыше моих сил. Как только я оставалась одна -
тотчас, как большая, зубастая рыба, ко мне подплывала насмешливая,
беспощадная мысль: "Ну почему, почему все эти фаллосоносители тебя хотели,
тебя воспевали, а этот "новый русский" блондин пренебрег тобой так
бесстыдно и откровенно? Чем ты, стопроцентная, высококачественная
американка, его не устроила?"
Эта жестокая, неумолимая мысль все не давала и не давала мне покоя, и
даже умелая, вычитанная в свое время в специзданиях мастурбация не помогла
мне.
Можно было, конечно, вытащить из чемодана вибромассажер высочайшего
класса, способный к самым разным изыскам и нюансам... Ведь там, там... все
горит, горит, как ни странно... и жаждет - вот проклятие! -
божественно-необъятной плоти того самого плечистого русского блондина...
Только его!..
Но не бежать же, не стучать снова в дверь его каюты в этот поздний
час...
Но и не лежать же в полном бездействии, изнывая и истекая...
Я опять набросила на свое чудное, восхитительное тело жемчужно
переливающийся розоватый пеньюар, вышла в коридор и, о счастье, тотчас
увидела мужчину. Правда, со спины и в том конце коридора, где свет
отчего-то не горел.
Но, в конце концов, какое это имело значение! Что мне, отменной
велосипедистке между прочим, стоило пробежать каких-то двадцать метров! Я
их и пробежала босиком с прелестно, обольстительно развевающемся пеньюаре и
окликнула мужчину в черном, потому что он шел от меня, чуть покачиваясь,
прочь.
В первое, ещё неосознанное мгновение он показался мне излишне
волосатым, словно большая меховая шапка покрывала его голову, - так, было
много этих нечесаных волос... Но когда он обернулся ко мне - я чуть не
упала. Прежде всего от жуткого, непереносимого запаха, словно вместо
человека передо мной находилась субстанция из нечистот. А на голове
молодого, бледного мужчины и в самом деле торчала меховая шапка. В теплый
летний вечер на теплоходе, идущем из Гонконга в Японию! Помереть можно было
от одного удивления!
Но я не померла, а наконец-то догадалась, что передо мной обыкновенный
еврей-ортодокс, которым по ритуалу предписано никогда ни за что не снимать
с головы эту самую меховую шапку. В этой шапке им надлежит и спать.
Рассказывали, что в результате их голова покрывается отвратительными
мокрыми язвами. Хотя, возможно, это и преувеличение. Но вонь от этого
господина шла на меня отчетливо тошнотворными волнами. Вероятно, согласно
его верованиям, грязь и смрад, принадлежащие немытой плоти, особенно
приятны их еврейскому Богу.
Я вообще-то человек терпимый и не приветствую экстраординарные
поступки, способные уязвить чужое самолюбие. Но тут мне словно черт что-то
нашептал. Когда я увидела бледное, сосредоточенное лицо с полными, вполне
чувственными губами, с темными, с поволокой глазами, я вдруг прошептала,
искушающе подмигнув:
- Дорогой! Отчего бы нам с тобой не заняться сексом? Хотя бы самым
маленьким? Это очень освежает, поверь мне.