"Андрей Белый. Глоссолалия" - читать интересную книгу автора

руках, как младенца, принес ее Штейнер; и положил перед душами смелыми,
чистыми.
Приведение всех оснований искусства мимических звуков уводит нас в
сторону. Малый штрих из всех доводов Штейнера - вот -
- наше тело пронизано трепетом ритмов и гармонических пульсов; то -
тонкая плоть; и четвертое измерение (время) - оно; все, что было, что есть и
что будет в материи здесь вечно суще; расширены во всех проявлениях жизни
здесь именно: в ритме, в гармонии, в танце эфирном тела; все, что было и
будет - со мною, сейчас, оживает, как памятью в памяти; фотографический
снимок, момент этой памяти, наше понятие и крик звука; воспоминание о мимике
старого мира есть ритм жизни мысли и ритм звукословий; мыслить - вести
разговор с существом, воспоминанье о коем - понятие; в начале нам слово и
мысль: но до начала еще - наша память.
Мы не мыслим: мы - помним; и мы-называем какой-нибудь термин; за
термином-мрак, пустота, - Ding an sich или res (все почтенности онтологии, о
которой мы путного слова сказать не умеем).
Так вспомним же? И память о памяти спит; память у нас коротка: вспомним
термин; и - только.
Эвритмия, - она: рассказ в жестах о том, что есть в нас, но чего мы в
себе не узнаем без вскрытия недр, освещаемых ритмами тела: эфирного тела;
оно - вязь из них всех; и "гнездалище" памяти; отражение эвритмических
танцев, страны жизни ритма, - движение мозга: и - носороги понятий встают;
и - проходят они толстостопною поступью всех двенадцати категорий.
Выпадение ритма крови, дыхание из лада стихийной игры есть распад
огнемысли на стылые звуки и тусклые лики понятий; и мыслим, и ходим, и дышим
не так: мыслим вилами вместо кисти; задышим - и будто

тяжелобойные,
скрежетопильные -

(В. Иванов)
- "ковачи" раздувают меха (по В. Иванову - звуки цикад, а по-моему
звуки кирки о булыжник); наше вниманье вперяется в материальный процесс;
звук давно пепелится (средь кресел, вина, средь томов библиотеки и сигарного
мнения); перенеси мы внимание от материальных значений звучания мысли к
иным, огнезвучным, определенной культурой в себе бы мы вызвали лад,
зажигающий кровь и сластящий дыхание; тело истаяло б в веянье крыл,
омывающих нас; глазами, движением, улыбкой сказали бы мы про опахало из
веющих крыл, омывающих нас.

74

Образ, мысль - есть единство; преодолеть раздвоенье словесности -
значит: преодолеть и трагедию мысли без слова; и - вспомнить, что есть
память памяти или - сложение речи: творение нас и всего, в чем живем, потому
что звук речи - есть память о памяти, об Аэрии, милой стране: стране
детства, лилеи, крылеющем ангеле слез.
Сквозь обломки разбитой, разорванной, упадающей жизни к Аэрии
приподымаю обьятия!