"Андрей Белый. Глоссолалия" - читать интересную книгу автора

6

Видел я эвритмистку; танцовщицу звука; она выражает спирали сложенья
миров; все они мироздания; выражает, как нас произнес Божий Звук: как в
звучаниях мы полетели по Космосу; солнца, луны и земли горят в ее жестах;
аллитерации и ассонансы поэта впервые горят.
Будут дни: то стремительно вытянув руки, то их опуская, под звезды
развеет нам рой эвритмисток священные жесты; на линии жестов опустятся
звуки; и - светлые смыслы сойдут. Жестикуляция, эвритмия - искусство
словесности; филология в наши дни есть искусство медлительных чтений; в
грядущем она - быстрый танец всех звезд: зодиаков, планет, их течений,
горений; узнания мудрости - ноты и танцы; умение жестами выстроить мир
означает, что корень сознания вскрыт: мысль срослася со словом; так:
выражение звука есть знание; и ответ на вопрос есть мимический жест,
изображающий жизнь вопроса во мне; без уменья изображать жизнь вопроса нам
нет разрешений вопроса.

Рис. № 3
Видал эвритмию (такое искусство возникло); в нем знание шифров природы;
природа осела землею из звука: на эвритмистке червонится звук; и природа
сознания - в нем; и эвритмия - искусство познаний; здесь мысль льется в
сердце; а сердце крылами-руками без слов говорит; и двулучие рук - говорит.
Эвритмиею опускали нас духи на землю; мы в них, точно ангелы.
Видел я эвритмисток (близ купола, крепкого звуком): их шарфы метались;
и дугами крылий качались их руки; и опускались их шарфы; бывало, стоит та и
эта, протянет к нам руки, рисуя далекие звуки; казалось: за ней кто-то есть;
и расколами звука - блестит сама Древность: -
- В древнейшей Аэрии, в "Аэре", жили когда-то мы, звуки; и звуки доселе
живут; звукословием выражаем мы их:

Рудою солнца посеян свет,
Для вечной правды названия нет.
Считает время песок мечты,
Но новых зерен прибавил ты...
На крепких сгибах воздетых рук
Возводит церкви строитель звук.

Сергей Есенин.

7

Над булыжником мостовой простоять можно дни; можно днями себе
представлять старину его жизни. Но не под силу геологу эту жизнь пережить.
Таково положенье лингвиста над корнем обломком дышавшего смысла; он
волен часами продумывать перемены корней - по языкам, по векам; но не под
силу лингвисту исполниться жестом, стать воздухом корня: летать существами
его по истории языков, в сотрясениях воздуха слышать печати древнейшего
смысла; и, облекаяся в образ бормочущих былей, восстановлять то, что было.
Геолог не может сказать: "Да, я видел булыжники перворожденными
вспышкой огней; да, я видел летучие танцы тончайшей материи, понял все ритмы