"Владимир Павлович Беляев. Город у моря (Старая крепость, Книга третья)" - читать интересную книгу автора

Мы бросили чистить картошку и стали прислушиваться к разговору там, за
дверью.
Прислушивался и Полевой. Его загорелое сухощавое лицо с пробивающейся
редкой щетиной было серьезным и напряженным.
Всего несколько минут назад Полевой проводил со двора уполномоченного
погранотряда ГПУ Вуковича. От комсомольцев окружного отдела ГПУ мы знали,
что Вуковичу обычно поручались самые сложные и запутанные дела. Наш директор
показал Вуковичу, где впервые заметил бандита Бобырь и как бандит подбирался
к штабу ЧОНа. По тому, как внимательно слушал нашего директора этот высокий
светловолосый чекист в пограничной зеленой фуражке, мы поняли, что он,
Вукович, очень считался с мнением Полевого. Он расспрашивал Полевого тихо,
спокойно. Много бы дал любой из нас, издали следивших за его движениями,
если бы Вукович поделился с нами своими предположениями.
Вдвоем с Полевым они долго сидели на чердаке сарая и, надо полагать,
осмотрели каждый вершок пыльного и глинистого чердачного настила. Потом,
следуя по пути бежавшего, они вылезли в пролом, спустились по лестнице,
которую перетащил туда Фурман, с крыши общежития химического техникума в
садик и так, шаг за шагом, прошли по следам бандита до самой Рыночной
площади. Вукович долго расспрашивал там о чем-то сторожа Церабкоопа и потом
вернулся к штабу ЧОНа, где они с Полевым расстались.
- Крепко ему придется теперь мозгами шевелить! - сказал после ухода
Вуковича Коломеец. - На бюро окружкома партии будут обсуждать этот вопрос.
Будут ответ держать чекисты, как они допустили, что диверсант к штабу ЧОНа
подобрался да и пропал бесследно. Сам Картамышев выясняет, что и как...
Сейчас, слушая голоса во дворе, мы было подумали, что Вукович
возвратился снова. Полевой не выдержал, набросил на плечи куртку и шагнул к
двери. Но не успел он дотронуться до дверной ручки, как дверь раскрылась: со
двора возвратился Никита Коломеец.
Он был взволнован, и по тому, как шумно поставил в пирамиду винтовку,
мы поняли, что там, у ворот, произошел какой-то разговор, рассердивший
нашего секретаря.
- Что там? - спросил Полевой.
Усаживаясь чистить картошку, Коломеец нехотя проронил:
- Явление паршивой овцы, притом не имеющей отношения к несению
караульной службы!
- А все-таки? Говори яснее! - строго сказал Полевой.
- Приходил Тиктор. Видите ли, ему захотелось совместно со всеми
комсомольцами нести охрану ЧОНа. Говорит: только сейчас узнал, что ячейка в
наряде. Прикидывается христосиком, а от самого перегаром несет, как от
самогонного куба! - сказал раздраженно Никита, толстым слоем срезая кожуру с
большой картофелины.
- Ну, а дальше? - не отставал Полевой.
- Дальше я сказал Тиктору, что мы обойдемся без его услуг, а разговор о
его поведении продолжим позже.
- Как у него хватило наглости смотреть тебе в глаза? - сказал,
укладываясь, Полевой. - Вы окажетесь гнилыми либералами, хлопцы, если
простите Тиктору эту ночь!
Но и без этого замечания Полевого каждый из нас, кто находился в
караулке, прекрасно понимал: Коломеец не забудет, что Яшка Тиктор из-за
пьянства не явился на чоновскую тревогу.