"Сергей Белоусов. Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина ("Приключения Печенюшкина" #2) " - читать интересную книгу автора

откликнулась Алена. - Эй, чудища, вы чьи? Сразу нас скушаете или на сладкое?
- Сядь, Лизочек, - попросила фея. - Мурлыка Баюнович! Мы будем вам
очень признательны за уборку. Здесь, безусловно, неуютно.
Дракошкиус с готовностью закивал, а затем произошло вот что. Три шеи
его вытянулись, три головы повернулись одна к другой, и взгляды их
встретились. Там, где пересеклись они, возникла красная светящаяся точка,
заклубилась, выросла, и всю комнату заволокло дымом. Тут же он рассеялся, и
сильно запахло почему-то мамиными духами. Следы разгрома исчезли, книги
оказались на местах, все было прибрано идеально. Горшок с цветком стоял на
подоконнике совершенно целый.
Такой порядок в детской удавалось навести только маме.
Фантолетта достала щетку для волос. Ручка щетки из слоновой кости была
усыпана сверкающими камешками. Алена мгновенно прикипела глазами к такой
прекрасной вещи. Фея причесала Лизу и взялась за растрепанную головку Алены.
Тут уж следить за щеткой было никак невозможно, и на лице девочки ясно
отразилось страдание.
- Как вы узнали, что мы в беде? - Лиза наконец пришла в себя. - И
почему появились именно вы? Колечки ведь дал нам дон Диего Морковкин!
- Морковкин на принудлечении, - тихо сообщила красавица.
Голос ее был настолько печален, что Лиза даже вскрикнула.
- Как?! Что это значит? При каком лечении? При нудном? Оно сильно
противное? Ему что, все время уколы делают?
- Гордость сгубила, - непонятно объяснил Дракошкиус.
Фея, поняв, что дело еще более запутывается, вручила Аленке щетку, в
которую девочка с восторгом вцепилась, и принялась рассказывать.
Оказалось, что Морковкин необыкновенно гордился своими подвигами при
освобождении Фантазильи. До этих бурных событий пожилой чародей собирался на
покой. Жаркий камин в маленькой гостиной, долгие беседы с ветеранами за
кружкой брусничного чая да растущая стопа голубоватой бумаги - "Записки
Мага" - на столе в кабинете. Таким вот мирным и приятным виделся ему остаток
дней.
Но теперь помолодевший душой Морковкин решил, что сил у него в избытке.
Старик совершенно перестал беречься. Ходил без шарфа. Пронесло. В слякоть не
обувал калоши. Сошло и это. Пил ледяной негрустин. Колол дрова. Бегал
трусцой по сырой траве вдоль берега реки Помидорки. И до поры судьба берегла
его.
Тогда престарелый кудесник решился на два абсолютно безумных поступка.
Он повесил над камином свой портрет с черными усами и саблей наголо и полез
в горы с альпинистами.
Вам непонятно, почему был безумен первый поступок? Дело в том, что и в
молодые и в зрелые годы Морковкин был блондином, а саблю не носил никогда.
Так что портрет был ничем не оправданным бахвальством.
В горах старый дон отбился от альпинистов, решив в одиночку и без
помощи магии покорить неприступный пик Багряной Занозы. Он карабкался по
отвесной скале над пропастью, распевая удалую песню, думал о новой славе
и... несчастного сразил сердечный приступ. Губы Морковкина побелели, руки
разжались, и он камнем полетел вниз.
Но, вы понимаете, в Фантазилье происходят порой самые невероятные
совпадения. Как раз в этот миг над пропастью на ковре-самолете пролетала
Мануэла со своими крысятами. Волшебный совет наградил ее семейной путевкой в