"Владимир Белобров, Олег Попов. Красный бубен (полная версия)" - читать интересную книгу автора

4
Приехав, мосвкичи стали обустраиваться основательно. Первым делом
выстроили вокруг хоздвора глухой высокий забор. С деревенскими же
общались
вежливо, но в дом не приглашали. А если кто приходил по какому делу (а
дела в деревне известные - денег на бухло занять или бухла попросить),
то
разговаривали с крыльца.
Это деревенским не нравилось. Во-первых, им было любопытно - чем эти
городские там занимаются, во-вторых, обидно, что евреи в их деревне
завели
свои порядки. Все ждали, когда же дачники наконец поедут за чем-нибудь
в
город, чтобы в их отсутствие можно было залезть и посмотреть внутри.
Но,
как назло, они не уезжали.
В деревне поговаривали, что они купили дом для того, чтобы пить там
кровь
христианских младенцев, которых они привозят из Москвы в багажнике.
Этот
вывод был сделан потому, что в деревне младенцы пока не пропадали. Лиза
Галошина, которая долго прожила в Москве, работая санитаркой,
рассказывала, как это сейчас делается. Евреи берут детей-сирот из
детдома,
оформляют их за границу, как будто их берут бездетные иностранцы, а
сами
детей увозят в глухие места и там пьют их кровь, а внутренние органы
продают на Ближний Восток султанам разным из Махрейна, чтоб эти
черножопые
султаны меняли свою старую засранную печенку на новую незасранную...
Временами, из трубы дома шел какой-то уж очень черный дым. Об этом в
деревне сложилось мнение, что евреи сжигают трупы младенцев, из которых
они высосали кровь.
Петька Углов предложил залезть на крышу и взять пробы дыма из трубы для
экспертизы, чтобы отвезти их куда следует и проверить. Но никто не
знал,
как это сделать - во-первых, на крышу залезть, во-вторых куда везти
потом
пробы?
А дед Семен рассказывал у правления, стуча себя кулаками в грудь, будто
ночью, проходя мимо еврейской синагоги, он видел на заборе несколько
чертей с большими еврейскими носами. Дед Семен заключил, что евреи и
есть
черти из Москвы, которые развалили колхозы и довели всю Россию, а
теперь
добрались до их мест, чтобы нафуярить и тут.
Колчанова шпыняли за то, что он продал дом евреям, от которых теперь
страдает вся деревня. А Андрей Яковлевич только огрызался - он и сам
был
недоволен.