"Владимир Белобров, Олег Попов. Му-Му возвращается из ада." - читать интересную книгу автора

ногу на грудь и нажал.
Хромой закричал от боли и ужаса. Но Герасим не услышал его, потому что
был глухонемой.



ГЛАВА 2


НА СЕНОВАЛЕ


Бориска лежал на сеновале с Нюркой. Нюрка прикрыла наготу расписным
платком и, открыв рот, слушала, как Бориска рассказывает про городскую
жизнь.
Хромой почесал внизу живота:
- Едим мы обычно фрикасе и бланманже.
- Чегой-то фрикасе?! - Нюрка охнула.
- Из Франции в кастрюле привозят, - объяснил Бориска. - А еще пьём мы
шампань пузыристую... Из бутылок с золотыми горлышками... Пьешь ее гадину,
а она обратно лезет через нос... Я про тебя барыне расскажу, она тебя к
себе возьмет и будешь тоже всё это жрать и пить...
- Неужто она тебя послушает?
- Она только меня и слушает. Я при ней первый советчик... любимый...
Поворачивайся задом, я тебе по-французски покажу...
- Ой!... Штой-то больно по-французски...
- Зато культурно... Как у маркизов...
Бориска застегнул штаны. За окном чердака стемнело. Высыпали яркие
звезды и на небе засияла полная, отливающая зловещим багровым светом, луна.
Бориска перекрестился и поплевал три раза через плечо.
- Свят-свят, - забормотал он, что-то вспомнив. - Ой, не люблю я
полнолунию. Она меня страшить пуще всего живого. Круглая луна призываить к
себе всех мертвяков из-под земли.
Нюрка перестала заплетать косу и сказала испуганно:
- Чиво такую страсть к ночи говорите?..
- Так потому, что ночью это все и происходит... Днем при солнышке-то,
они спокойно лежат в могилах и разлагаются на скелетов.

- Уй!..
- А вот ночью, как луна-то вылезет, - Бориска показал руками круг, -
они, нечисти и поднимаются из своих гробов, и всех, кто им попался, душат,
- он схватил себя руками за горло, высунул язык, вытаращил глаза и
покраснел. - Х-рр! Х-рр! Хыр!
Нюрка закрыла лицо руками и зажмурилась:
- У-юй! Не пужайте меня! Уж очень я больно сильно ужаснулася!
Бориска замер на секунду, а потом закатил глаза, свалился плашмя спиной
на сено и задрыгал ногами как эпилептик:
- Хрры-ы... - и замер.
Нюрка, убрала ладонь, посмотрела одним глазом и заскулила.
- И-и-и! Ой, мамочка! И-и-и!