"Дмитрий Белозерцев. Мифы из будущего " - читать интересную книгу автора

снизу морем. Над утёсом, на ржавых конструкциях, подпорках и подвязках,
находился посёлок. Когда-то он летал. Но газ из его баллона улетучился и,
парящий уже у самой земли, посёлок зацепился за этот утёс. Со временем
крепления баллона сгнили и тот упал на землю и рассыпался в бурую пыль. А
подпорки, посадочные ноги, шасси и росшие под посёлком деревья крепко
удерживали его над утёсом. Так он и остался между небом и землёй не в силах
ни улететь, ни вернуться на землю, где и был рождён.
Жили в нём уже только старики, которые не хотели менять свой привычный
быт, в котором навещала их молодёжь, которая уже спустилась с небес на
землю.
Да и не важен этот посёлок для нас. У него даже названия нет. Жильцы
его забыли, а само оно где-то затерялось в глубинах архивов и в закладной
доске в киле под наносами льяльных вод. Сын моря и солнца прошёл по дороге
мимо посёлка. На него никто не обратили внимания, хотя видели все жители,
рядком рассевшиеся на грядках - поглощавшие килоджоули, складывая их в
наплечных мешках.
Дорога шла дальше. Дальше за горизонт мимо этого посёлка. Влево в глубь
материка, от дороги убегала натоптанная тропа в священную рощу в которой
обитали живые люди-камни. За долгие годы они вросли в землю, окаменели для
окружающих. Но их мир стремительно бежал, так, что они не различали
происходящего вокруг. Их неизменные лица, их плечи, руки. Длинные, длинные
ноги скрытые в земле. Вся колония людей-камней по пояс вросла в землю. Их
матовые глаза смотрели прямо перед собой, немигающими взорами. Кто в даль,
кто на небо, кто на деревья, а кто друг на друга. Каменные болваны с
биотоками и мозговой активностью, решившие никуда не торопится и тратить
меньше. Истуканы внутри которых ме-е-е-дленно, ме-е-е-дленно текла жизнь.
Очень медленно. Кровоточащие камни с невероятно замедлившимися внутренними
часами. Странный симбиоз этих камней и травяных людей, верящих, что ... что
... что ... Что? Да они и сами не знают. И не хотят знать. Им нужна только
трава, которая для них весь мир. И они не помнят, для чего уже давно сидят
на коленях перед людьми-камнями. Но когда на один такой болван падает лист с
дубравы, давшей им приют, сидящий перед болваном травяной человек вскакивает
и мгновенно смахивает его, блюдя чистоту своего символа веры во что-то
просто чтоб было.
Невероятный мир, который не пошевелится, даже если в него сунуть
раскалённой кочергой. Сын солнца и моря, жидкий огонь в котором можно
утонуть, мельком взглянув на колонию травяных людей и людей камней, шёл
дальше, ступая босыми ногами по нагретому солнцем, бетону дороги. Впереди
маячила какая-то тень. Солнце было очень высоко и наличие такой большой тени
сейчас было странным. Странно вела себя и тень. Она то появлялась, то
исчезала, как будто предмет, её отбрасывавший, метался из стороны в сторону.
Как будто ветер жестоко трепал высокое и гибкое дерево, крепко вцепившееся
своими корнями в грунт, на зло всем ветрам подпиравшее небо и хватавшее
облака своими ветвями. Зверь! Зверь-тень, огромный и полупрозрачный, как
будто его осязаемость по альфа-каналу убрали до тридцати процентов. Жестокий
зверь, видом как волк, размером как грузовик, выскочил на дорогу перед нагим
путником в своей стремительной атаке. Прыжок, щелчок зубов и зверь снова
скрылся в кустах. Неприятное видение, для того, кто знает, что это может
быть смертельно. Скулящий в кустах зверь-тень, жаждущий своей плоти и ищущий
её у других, не в силах, что-либо сделать. Кого-то загрызть. Только пугать,