"Дмитрий Белозерцев. Мифы из будущего " - читать интересную книгу автора

тоже переменилась. Ещё на переправе через ручей выглядывало из-за облаков
солнце. А теперь, когда я взбирался на следующую сопку, небо совсем затянули
серые облака. И как бы проверяя мою решимость, в тот самый момент, когда с
перевала открылся вид на цель моего путешествия, заморосил дождь. Было бы
просто обидно повернуть обратно, а потому оставалось идти только вперёд.
Всего-то оставалось пройти километра два максимум по прямой. Надо было
перейти небольшую седловину на склоне сопки, на которой находился, и перейти
на её голову ближнюю к морю, огибая болото в этой седловине. А далее уже
спускаться идя косо к берегу моря.
На соседнюю голову сопки, бугор, перешёл нормально, но обойти болото
оказалось затруднительно - заросли кустарника оказались столь густые, что
прорываться через них было чрезвычайно трудно. Едва доходившие до плеч
заросли оказалось проще форсировать пригнувшись под их крону. Здесь
чувствуешь себя Гулливером - смотришь поверх леса, а присел и ты в
волшебном, игрушечном лесу. Морось прекратилась. Надо сказать, что тропа
закончилась у последней головы сопки и далее шёл я по целине. Висевший всю
ночь и утро, дождь сделал и местность и все предметы, растения на ней
совершенно мокрыми и скользкими. Всё вокруг было пропитано влагой. Но начав
спуск к морю я шёл легко. Здесь было больше камней и меньше растений. Вода
только в щелях скал. И мне оставалось только аккуратнее выбирать путь по
скалам, чтобы не подскользнуться и цепляясь каблуками ботинок за выступы на
камнях, чтобы не скользить. Скоро я был на берегу. Был отлив, и прибрежные
камни были завалены жёлто-зелёными, бурыми и чёрными массами водорослей.
Моей целью в этом месте были выброшенные на берег списанные корабли. В
том месте, к которому я подошёл на камнях берега стояли два буксира и
тральщик. От сюда же я увидел, что чтобы подобраться к лежавшему чуть далее
по берегу сторожевику, мне необходимо обойти небольшую бухту, клином
вдававшуюся в берег и невидимую из дали.
Было любопытно стоять под форштевнем тральщика, возвышавшимся над
головой в небо. Поборов в себе желание забраться на палубу тральщика по
свисавшему канату, я двинулся к сторожевику. В самом конце бухточки, которую
я обходил, лежал и плавал весь тот мусор, который обычно скапливается в
подобных местах. Брёвна, коряги, пенопласт, буи от рыбачьих сетей, стебли
трав, вынесенные в море реками, грязная пена, куски досок, пластиковые
ёмкости, просто предметы непонятного происхождения и назначения.
Сторожевик стоял на камнях на оконечности небольшого мыса разделявшего
бухточку, которую я обошёл, и пролив между берегом и островком. Пролив был
не широкий, метров десять в отлив и будь потеплее, наверно, вполне можно
было бы в брод перебраться на остров. Но было холодно. На берегу моря и так
всегда ветер. А сейчас, когда я приближался к корпусу сторожевика, ветер
начал усиливаться. На севере, за островами появилась полоса тёмно-серых
облаков. Надвигался шторм. Но сторожевик был рядом. У его левого борта
плескались волны, а справа, под мостиком была скала. В борту у этой скалы
зиял лац-порт. С палубы свисал канат, по которому, наверняка, лазили такие
же любопытные. От борта до скалы всего-то было полтора метра. Но в этих
полутора метрах уже не плескались, а бушевали волны. Пошёл дождь. Ветер
сдувал со скалы и к каплям дождя добавлял брызги волн, которые он срывал с
их вершин и бросал на берег. Шквал налетел. Руки без перчаток быстро
замерзали. Верхняя одежда быстро сделалась мокрой. Кое-как сфотографировав
остов я поспешил ретироваться с берега подальше в глубь континента. Меня