"Василий Белов. Кануны (Хроника конца 20-х годов) " - читать интересную книгу автора

- Это почему я буду?
- Будешь, прохвост, - рычал отец Николай и угрожающе подвинулся по
лавке к Жучку, а тот отодвигался по мере приближения опасности.
- Это почему я прохвост? - тянул Жучок. - Сам ты, Николай Иванович,
прохвост, вон на рождество весь полуелей пропустил.
- Когда это я полуелей пропустил? Когда, фараон? - Поп все двигался к
Жучку и сам оказался за столом, а Жучок пересел на скамью. Таким способом
они продвигались вокруг Кешиного стола. Вдруг отец Николай проворно бросился
на Жучка, и не миновать бы потасовки, если б в эту самую секунду не погасла
лучина. Кеша, увлеченный зрелищем, забыл обязанности хозяина и не подпалил
вовремя свежую лучину. Акиндин Судейкин поджег лучину от спички. Изба
осветилась, и отец Николай вторично двинулся, было на Жучка, но тут
послышался голос Савватея:
- Робяты, а где денежки-то? Все замерли, денег на столе и впрямъ не
было...
В избе поднялся невообразимый шум, все заспорили. Одни были на стороне
попа, другие выступили в защиту Жука. Акиндин Судейкин хлопал от восторга в
ладоши, приговаривая: "Так, так! Доигралися!" Савватей предлагал выбрать
комиссию, чтобы обыскать всех подряд, кто-то шарил по полу, кто-то потерял
рукавицу. Ко всему этому в избу неожиданно нахлынула большая орава
ольховских ряженых, взыграла гармонь и поднялась пляска.
Возмущенный до предела отец Николай еще наступал на обидчика:
- Это когда я полуелей пропустил?
- В рождество, батюшка, - кротко отзывался Жук и пятился от попа.
- Врешь, бес! Врешь, нечистый дух, и не получишь ты ни ржи, ни кобылы!
- Твою кобылу, Николай Иванович, и за так не возьму, а вот деньги-то?
Ты прибрал, больше некому.
- Да? Ты что? Пойдем в сельсовет, чертов пасынок! Вот пойдем, там нас
разберут, там мы поговорим по-сурьезному.
- У тебя, ты прихитил.
Николай Иванович подскочил к Жучку и так тряхнул за ворот, что тот стих.
Поп, сдерживая ярость, отпустил супротивника и с достоинством пошел к
дверям.
- Поговорим, истинно говорю. В другом месте. Все будут свидетели, все!
От дверного хлопка лучина чуть не погасла. Не отвязывая вконец
соскучившуюся кобылу, Николай Иванович действительно пошел в сельсовет
жаловаться на оскорбление личности. В Кешиной избе, словно язычники, плясали
и ухали Ольховские ряженые.


IV

Пашка, молодой Ольховский парень, сын Данила Пачина и племянник Евграфа,
ехал из Чаронды с возом мороженой рыбы. Чаронда - деревня на берегу большого
озера Вожа, осталась давно позади. Воз был невелик, но у Пашки окончилось
сено, потому что в Чаронде пришлось ждать лишние сутки, пока рыбаки не
наловили рыбы. Мерин был совсем голодный На волоку Пашка догнал пешехода,
который попросил подвезти до Шибанихи. Пашка охотно подсадил, предложил
закутаться в один тулуп, но пешеход отказался. Как ни старался Пашка
разговориться, спутник не приставал к разговору и только неуважительно