"Василий Белов. Кануны (Хроника конца 20-х годов) " - читать интересную книгу автора

уже похоже на нехорошую драку.
Услышав скрип розвальней, в проулок вышли Данило и Евграф.
- Тять, а ты чего тут? - удивился парень. - Вот ладно, ты уедешь, а я
останусь. Схожу на игрище.
- Лошадь-то погоди поить, пусть постоит, - сказал Данило. - Все
ладно-то?
- Все, все. Ты чего в Шибанихе-то?
- Да вот шерсти думал купить, - соврал Данило, распрягая мерина.
Евграф вынес из сарая большое беремя сена, после чего все трое
направились в избу.
- А у нас, понимаешь, вечеровальники, - оправдывался Евграф перед
племянником, - суседское дело...
- Здорово, божатушка! - поздоровался Пашка. - Здравствуйте.
- Здорово, батюшко, здорово! - Марья, жена Евграфа, всплеснула
руками. - Это чего у тебя тулуп-то? Рукав-то совсем оторван.
Пашка рассказал про стычку с ватажкой. Все заругались, заохали:
- Вот прохвосты, проезжего человека.
- Бессовестные!
- Да ведь это Селя, все он фулиганит.
- Какой Селя? - спросил Пашка.
- А Сопронов Селя. Шилом зовут, двадцать годов скоро, а ничего человеку
не далось.
- Экой он бес, экой мазурик, - расстраивалась Марья, наразу пришивая
рукав к тулупу.
- Ладно, божатушка, - Пашка лишь скалил белые зубы. - У тебя чего, есть
погреться-то?
Но Евграф уже разжег у шестка самовар и теперь выставлял из шкапа
бутылку. Вечерние собеседники, ссылаясь на "недосуг", по одному начали
расходиться. Вскоре в избе остались только родня Евграфа да Роговы. Иван
Никитич с женой тоже хотели незаметно уйти, но Евграф дернул его за рукав и
не выпустил из-за стола.
Вскипел самовар, Марья принесла пирогов, а Евграф налил бабам по рюмке,
мужикам по стопочке. Мужики вылили водку в чай, а женщины замахали руками,
заотказывались.
- И ладно, нам больше достанется, - сказал Евграф и с притворной
шутливостью заметил: - Вот, Рогов, девок-то нет. А то бы мы вашу Верку нараз
бы и запросватали...
Пашка встал из-за стола, поискал рукавицы.
- Лошадь пойду напою. У тебя, божат, где бадья-то?
Когда он ушел, Марья на ухо пошептала что-то Аксинье Роговой, Аксинья в
такт кивала ей головой, а Иван Никитич как бы невзначай спросил:
- Что, Данило Семенович, всурьез ладишь женить? Парня-то...
- Да ведь как, Иван да Никитич, годы уж к тому клонят. Боюсь, как бы не
избаловался.
- Хороший парень, - опять вступился Евграф, обращаясь к Ивану
Никитичу. - Толчею-то видал около Ольховицы? Всю сам сделал, отец только
показывал, как что. Да и Верка его знает давно. Стояли за баней в троицу,
видел сам...
Данило вывел Ивана Никитича из неловкого положения.
- Толчея что, Евграф, толчея? Толчея отдана. Ни за што ни про што...