"Василий Белов. Кануны (Хроника конца 20-х годов) " - читать интересную книгу автора

в-третьих, он еще не настолько стар, чтобы... чтобы не считаться с этим.
Впрочем, все это ерунда. Чушь, недостойная того, чтобы терять время: ему
хватает забот без этого".
Хорошее состояние духа приходило к нему всегда постепенно, тогда как
гнев и несдержанность могли обрушиться неожиданно. Сегодня он был слегка
взволнован предстоящей поездкой в Сибирь. Завтра необходимо покинуть Москву.
Он, Сталин, сам, лично, побывает на местах и выяснит положение дел, которое
далеко не блестяще. Вчера он говорил с товарищами из хлебоцентра и
комиссариата торговли. Эти головотяпы довели страну до ста миллионов пудов
хлебного дефицита. Сегодня это была главная опасность. Перед ней отступают
на задний план события в Бессарабии и кантонский расстрел. Международное
положение страны не так уж плохо. Он, Сталин, не настолько глуп, чтобы
всерьез верить в близкую интервенцию, хотя война в будущем, безусловно,
неизбежна...
Он медленно ходил по ковру, играя потухшей трубкой. Легкая, необъяснимо
дальняя тревога, какое-то неприятное чувство неуверенности шевельнулось в
душе. Он усилием воли избавился от закипающего раздражения. Ему пришлось
признаться перед самим собой, что это всю неделю замалчиваемое им чувство
вызвано короткой, но обоюдно безжалостной стычкой с Кировым. Седьмого
января, ровно неделю тому назад. Независимость и самоуверенное спокойствие
Кирова были особенно заметны теперь, когда прошел кризис в партии, когда Лев
Бронштейн разгромлен наголову. Киров ведет себя слишком независимо. Поэтому
он не видит в разгроме троцкистов особой заслуги Сталина, хотя и не говорит
об этом открыто. Но кто сделал больше Сталина в этом разгроме, в этой
схватке с оппозицией? Они хотели бы превратить партию в лавочку, в институт
благородных девиц. Они не понимают опасности благодушия, этот самодовольный
ленинградский наместник и этот рыжий краснобай Бухарин! Вероятно, Троцкий
был прав, обвиняя Бухарина в национализме и кулацкой идеологии...
Наливаясь решимостью, игнорируя какую-то неопределенную внутреннюю
неловкость, он снял телефонную трубку и попросил соединить его с квартирой
Бухарина. Телефон не ответил. Сталин положил трубку и подошел к окну. Вид
соборного купола, снег и вся кремлевская тишина, ощущаемая даже сквозь
толстые стены строений, вызвали в нем сентиментальное чувство. Русские -
это... несомненно... великий народ, Россия - великая страна. И он, Иосиф
Джугашвили, может, и впрямь чуть-чуть жалеет, что не родился русским. Но это
совершенно ничего не значит. Партия поставила его у руля великой страны, а
великий народ не может не сделать великих дел...
Он усилием воли погасил жаркий, поднимающийся в груди сентиментальный
наплыв, он поглядел на Кремль, освежая ощущение ответственности.
Да, он действительно взял в свои руки безграничную власть, он
действительно несколько груб, он действительно нелоялен порой к товарищам.
Ильич был прав в этих аспектах личной характеристики. Но при чем здесь
личные свойства? Он, Сталин, всего лишь слуга большевистской партии. И
потому, что он слуга партии, он никому не позволит губить партию. Не
позволит губить ее фракционной борьбой, не позволит разрушать ее лицемерными
воплями о попранной демократии. Троцкий клеветал на партию, обвиняя ее в
перерожденчестве и термидорианстве. Он трусливо уходил от трудностей
практических дел, он хотел поссорить партию с русским крестьянством. Разве
не было бы это равносильным гибели революции? Троцкий поплатился за свои
преступления перед партией. И он, Сталин, и впредь сделает все необходимое,