"Руслан Белов. Золото Македонского" - читать интересную книгу автора

использовал и это озеро, пообещав спустить его, если партизанская война в
долине Политимета (Зеравшана) не будет немедленно прекращена. Угроза
подействовала, так как местное население прекрасно помнило великий потоп,
случившийся после частичного прорыва природной плотины, и к тому же знало,
что к этому времени иноземец уже погубил около миллиона человек (одних
согдов 120 тысяч, плюс средиземноморский город Тир в полном составе) и не
собирается на этой цифре закругляться.
Через полтора года после визита полководца македонцы появились вновь.
Осенью 328 года за шесть месяцев до ухода "Двурогого" из Согда, в Ягнобскую
долину из Зеравшанской проследовал караван тяжело груженых ослов,
сопровождаемый отрядом хорошо вооруженных воинов. В населенных низовьях
долины никто не сомневался (к этому были основания), что караван и войско
направляются в сторону Индии в целях разведки пути для неожиданного в нее
проникновения с севера, а не с запада, из Бактрии, откуда приход Александра
Македонского ожидался мощной в те времена индийской армией. Вскоре после
этого события один из предков моего согда нашел в реке, форсированной
караваном, истрепанный камнями вьюк, в котором чудом удержался смятый в
пластину золотой кубок. Поиски в реке привели к обнаружению еще нескольких
золотых артефактов, искусственно превращенных в лом (лишь много лет спустя я
узнал, почему македоняне это делали). Поразмыслив, предок решил, что караван
вез сокровища, награбленные Македонским в Согдиане, и последовал за ним. Он
обследовал всю долину Ягноба и все долины рек, ее дренирующих, и все
перевалы, по которым можно было покинуть местность, опросил скотоводов и, в
конце концов, пришел к твердому убеждению, что караван долины не оставлял, и
лишь несколько македонских солдат налегке миновали перевал, называвшийся в
то время N. С тех пор старший в роде этого человека занимался поисками
золота, он, и только, он знал о нем.
Естественно, я не поверил рассказчику и по-юношески прямо об этом
заявил (заявил, стыдно сказать, используя некорректные выражения типа "ты,
дорогой, купи попугая - их теперь полно в зоомагазинах - и пудри мозги ему",
и тому подобное). Согд, совершенно не изменившись в лице, достал из
потайного кармана брюк истершийся бумажный сверточек, развернул его и
протянул мне кусок сплющенного золотого изделия, очертания которого были
явно оформлены обычным зубилом.
- Вот остаток той пластины, - сказал, он победно улыбаясь.
- Это ничего не доказывает, - проговорил я, убедившись, что держу и
вижу золото. - И вообще, что ты хочешь от меня?
- Недавно врачи обнаружили у меня неприятное, мягко говоря,
заболевание, и через несколько месяцев, я окажусь в краях, где золото не
имеет веса, - неприятно скривил уста Согд.
Сочувствие охватило меня, в то время сентиментального. Подождав, пока
оно рассосется, я спросил:
- А что вы делаете здесь?
- Приехал попрощаться с родными местами...
- И напоследок над кем-нибудь посмеяться, - усмехнулся я, рассматривая
Кырк-Шайтан, колебавшийся в горячем воздухе.
- Нет, я не хочу над тобой посмеяться, - ответил он, не огорчившись
моей бестактности. - Я просто хочу уйти к богу налегке, и потому ты станешь
баснословно богатым.
- Я стану баснословно богатым? А может, мой потомок поколений так через