"Руслан Белов. Цветы зла" - читать интересную книгу автора

5. Пили чай и говорили о погоде.

Дача Святослава Валентиновича располагалась в четырех километрах от
железнодорожной станции Переделкино и ничего особенного не представляла.
Подойдя к ней неспешным шагом, Евгений Александрович увидел обычный для
интеллигентных или престарелых хозяев посеревший некрашеный забор, в нем -
покосившуюся калитку и двустворчатые ворота, за ним - купы яблонь и чахлых
августовских вишен. Слева к даче примыкала другая с точно такой же оградой,
справа - узенький переулок.
Калитка была приоткрыта. Смирнов, поколебавшись, вошел и тут же был
атакован черной ирландской овчаркой, доброжелательно вилявшей хвостом.
Почесав ее за ухом, Евгений Александрович обнаружил себя в неухоженном
саду, за которым виднелся внушительного вида дом с мезонином. К нему вела
дорожка, выложенная красным кирпичом и обсаженная ландышами и лилиями.
Последние, судя по их виду, давно выродились и не цвели.
Некоторое время Смирнов стоял, решая, какие засохшие яблоневые ветви
он спилил бы в первую очередь. Вывела его из созерцательного состояния
собака, требовательно сунувшая ему голову под руку. Почесав ей темя, на
этот раз обстоятельно, Смирнов направился к дому.
На открытой веранде, встроенной в тыльную его сторону, среди чуждых
духом белых пластиковых кресел размышлял о бренности существования тяжелый
старинный стол. На одном из кресел сидела в закрытом коричневом платье
грузная шестидесятилетняя женщина в дымчатых очках, скрывавших косоглазие;
на другом, располагавшемся напротив, мерно раскачивалась русоволосая,
голубоглазая (и не по годам серьезная) семи или восьмилетняя девочка,
чем-то похожая на кареглазую шатенку Полину, дочь Смирнова. Серебряная
чайная ложечка удилами торчала из уголков ее упрямо сжатого рта. На столе
перед девочкой прощался с полнотой жизни наполовину опорожненный стаканчик
с вишневым йогуртом.
- Я - Евгений Александрович, - поздоровавшись, представился Смирнов. -
Святослав Валентинович, вероятно, говорил вам обо мне.
Не ответив, Вероника Анатольевна стремительно поднялась и ушла в дом.
Лена, проводив ее укоризненным взглядом, обернулась к Смирнову.
- Папушке не навится, что папа пигласил вас в гости, - сказала она,
продолжая играть лошадку, закусившую удила.
- Я ее понимаю, - покивал Евгений Александрович, присаживаясь рядом с
дочерью Кнушевицкого, оказавшейся донельзя худенькой, почти прозрачной. Та,
посмотрев на него внимательными и глубокими глазами, вынула ложку изо рта,
забросила ее в стаканчик с йогуртом и спросила серьезно:
- А вы меня тоже будете допрашивать?
Стаканчик опрокинулся. Йогурт показал белый язык.
- Жаль вкусный, наверное, был, - вздохнул Смирнов, не любивший
перевода продуктов.
- Там много в холодильнике. Хотите, принесу?
- Бабушка не заругает?
- Йогурт покупает папа, - отчеканила Лена и пошла в дом. Через минуту
она вернулась со стаканчиком и белой пластиковой ложечкой.
- Ты папу, наверное, очень любишь, - сказал Евгений Александрович,
распробовав угощение.