"Руслан Белов. Крайняя маза" - читать интересную книгу автора

потому как этикет сексуальных отношений, как известно требует, ха-ха, чтобы
мужчина был слегка пьян, а я уже гладко выбрит!
Сказав, он неторопливо уселся за столик, налил рюмку коньяку,
приподнял чулок до уровня носа и выпил одним махом.
- Знаешь, я сначала ее традиционно трахну, - сообщил он Смирнову,
закусив долькой лимона и принявшись за отбивные. - А потом извращенным
способом. Коньяк, кстати, дерьмо. Таким хорошеньких женщин поить нельзя.
Это непростительная методическая ошибка, как правило, ведущая к необратимым
матримониальным последствиям.
Смирнов задергался так, что свалился на пол.
- Что же ты так нервничаешь? - понаблюдав за ним, поморщился
грабитель, - Хочешь, чтобы я и тебя опустил? И не надейся! К одиннадцати
мне уходить надо, а после двух заходов я нуждаюсь в полутора часовом
отдыхе. Простата, понимаешь, уже не та, да-с, не та.
Смирнов попытался освободиться от пут. По телевизору диктор монотонно
говорил, что четверть населения Земли, то есть полтора миллиарда, голодает
или живет впроголодь. И что число голодающих к двадцать третьему веку
вырастет до семидесяти миллиардов человек.
- Слушай, погань, - миролюбиво сказал бандит, с интересом наблюдая за
потугами пленника. - Я сейчас примусь за бабу. И если во время полового
акта ты меня отвлечешь, то есть кайф сломаешь, я найду твой ящик с твоими
долбанными инструментами, возьму пассатижи и тебе, нет, ей, пару пальчиков
аккуратно размозжу. Ферштейн?
Смирнов затих.
- Ну и молодец! - похвалил бандит. - Люблю понятливых. Это же козе
ясно, что если вы дергаться начнете, то я глупостей наделаю. А так к
одиннадцати я покину вашу негостеприимную квартиру, и спустя десять минут
после этого гуманного акта все в ней будет примерно так, как будто бы никто
и не приходил к вам незваный.
Сказав это, он снял перчатки, положил их на спинку ближайшего кресла,
подошел к Юлии, опустился на корточки и принялся водить ладонями по ее
обнаженным ягодицам.
Юлия задергалась. Свалилась на бок. Путы врезались в ее тело
- Какая же ты, сучка, непонятливая? Ты чего масть не сечешь? -
огорчился бандит, поднимая женщину на четвереньки. - Ты чего, не поняла,
какое кино мы тут играем? Ты не поняла, что если мне твоя попка не
понравиться, я твоему фраеру хрен пассатижами измочалю? И после одиннадцати
вам очень тяжело будет играть последний акт нашей пьески, акт в котором
кажется, что ничто не случилось и никто, то есть хрен в пальто, к вам не
приходил?
Юлия безмолвствовала.
На кухне бежала вода из неплотно закрытого крана.
По улице прогремел грузовик.
По телевизору показывали новости.
Палестинцы взрывали израильтян.
Израильтяне бульдозерами сравнивали их дома с землей.
Смирнов смотрел на такие обычные руки бандита.
- Вот и молодец, девочка! - похвалил жертву негодяй. - Так-то оно
лучше. Меня Александром зовут, и я люблю, когда во время этого дела баба
мною восхищается. Говори мне: "Хорошо, Шура, хорошо, милый". А потом: "О,