"Руслан Белов. Крайняя маза" - читать интересную книгу автора

***

Смирнов остановился у первых попавшихся гаражей. Спустя пять минут,
подарив "копейку" измученно-деловому владельцу доисторического "Запорожца",
они поймали машину и поехали делить деньги.
Было десять часов. Было свежо. Евгений Александрович отрезвел. Ему
казалось, что вечер только начинается.


13. Put me up, put me dawn, make me happy.

Выйдя из машины у подъезда дома Смирнова, они наткнулись на оживленную
Веронику Антоновну. Довольная на вид соседка прогуливала своего
престарелого тойтерьера. Рядом с ней топтался сын Валерий, видимо, только
что из магазина - в его пакете можно было разглядеть причудливую бутылку
дорогого ликера, всевозможные сверточки и свертки с деликатесами в красивых
упаковках, венчал их огромный кусок великолепной осетрины холодного
копчения, ценою не менее тысячи рублей.
Тойтерьер облаял Шуру. Злостно облаял. Шура подумал: "Зря я тебя по
стене не размазал!"
Смирнов, с трудом оторвав завистливый взгляд от осетрины холодного
копчения, подошел к Веронике Антоновне. И узнал, что она получила небольшое
наследство от внучатого племянника из украинского города Одессы и с
завтрашнего утра собирается начать ремонт ванной, и что соседка Мария
Ивановна уже рекомендовала ей хороших и не жадных мастеров-плиточников.
Поздравив соседку с удачей, Смирнов направился в квартиру. Валентина
дома не было. Посадив Шуру в кресло, он заходил по квартире.
Его раздирали желания.
Ему хотелось остаться верным Юлии.
Ему хотелось постучаться к Марии Ивановне, якобы за газеткой с
неразгаданным кроссвордом.
Ему, наконец, хотелось разобраться с этим таинственным Шурой.
Решив, что верен Юлии перманентно (хоть и с простительными душевными
отступлениями) и что за газеткой можно зайти и после разборки (до
двенадцати еще далеко), Смирнов уселся напротив гостя и уставился в него
взглядом, требующим обстоятельного отчета.
- Ты что уставился? - опасливо спросил Шура.
- Получается, что Паша был не причем? Он не узнал твою светлость и,
следовательно, в глаза не видел? И тогда получается, что мне и тебя надо
было закапывать в яме у Пономарки?
- Почему и меня? А триста пятьдесят тысяч баксов? Если бы не я...
- Ты считаешь, что триста пятьдесят тысяч баксов - это красная цена за
Юлию?
- Тебе решать... - пожал плечами Шурик. - По мне, она и...
- Слушай, мне надоело с тобой в светские игры играть, - перебил его
Смирнов. Или ты мне все исчерпывающе рассказываешь, или я иду к Марье
Ивановне за паяльником. Ты должен усечь, что вопрос с Юлией для меня
принципиальный. Или я наказываю истинного виновника, или я есмь дерьмо на
всю оставшуюся жизнь. Тебя я простил... нет, не то слово, тебя я оставил в
живых из-за того, что поверил. Поверил, что заставили тебя сделать эту