"Руслан Белов. Крайняя маза" - читать интересную книгу автора

- Ты прибери все здесь, - сказала Юлия, тронув его руку. - А я пойду
под... пойду в ванную.
"Пойду, подмоюсь" звучало бы обыденно.
По телевизору показывали самую длинную в мире макаронину. Ее заносили
в книгу рекордов Гиннеса.
Смирнов переключил каналы.
Юлия вышла из ванной в халатике, застегнутом на все пуговицы.
Евгений Александрович сидел на диване. На экране пели: "Отказала мне
два раза, "не хочу" - сказала ты, вот такая вот зараза девушка моей мечты".
На столе стоял пузырек с несколькими таблетками тазепама.
- Я съел три штуки, это тебе, - кивнул на него Смирнов.
Кинув взгляд на пузырек, Юлия пошла за водой на кухню. У Евгения
Александровича, посмотревшего вслед, сжалось сердце. Оно всегда сжималось,
когда его взгляд касался ее стройной фигуры.
- Надо заявить в милицию, - сказал он, когда Юлия, вернувшись, села
рядом. Тепло ее тела показалось ему странным. Привычным и, в то же время,
отвлеченным.
- Никаких милиций! - подумав, ответила она категоричным тоном. Женщина
взяла себя в руки. Или начал действовать тазепам. - Это будет конец всему
и, прежде всего, моей репутации и, следовательно, карьере. Или ты хочешь,
чтобы я всю оставшуюся жизнь я работала бухгалтером в какой-нибудь
забегаловке со страшным названием ПБОЮЛ?
Смирнов покачал головой. Глаза его намокли.
- Я не могу так... - сказал он отвернувшись. - Если этот человек будет
жить, то жизнь вообще не стоит и гроша. Понимаешь, он не должен жить
принципиально.
- Может и так. Но милиция его не найдет. У них своих дел хватает.
- Так что, забыть обо всем? Как он тебя насиловал?
- Я последовала совету "Получай удовольствие", - сказала Юлия и
разрыдалась.
Смирнов обнял ее, поцеловал в лоб.
- Я сама не знаю, как буду жить завтра, - плакала женщина. - Это
сейчас меня что-то сдерживает. - А завтра я буду в каждом человеке видеть
его... Ты знаешь, я недавно читала, как один негодяй несколько раз
насиловал одну и ту же женщину... Он за ней следил, посылал срочные
телеграммы, звонил по телефону... "Насиловал и буду насиловать", - говорил,
и, в конце концов, она выбросилась из окна...
- Я же говорю, что в милицию надо. Если мы не заявим, он может
обнаглеть.
Юлия продолжала всхлипывать.
- Ты помнишь, как он сказал: "оставлю на потом"?
Смирнов, весь почерневший, попытался встать и пройти к телефону.
Юлия удержала его за плечи, потрясла со всех сил. Глаза ее были красны
от слез.
- Не милиция, а ты, ты накажешь его! Ты! Ради меня, ради себя. Ты, а
не милиция.
- Я накажу?..
- Ты же только что сказал, что если эта сволочь будет жить, то жизнь
не стоит и гроша...
- Я должен буду все бросить, чтобы его найти... Работу. Книгу.