"Руслан Белов. Крайняя маза" - читать интересную книгу автора

- Ты хочешь сказать - странно, что меня изнасиловали прямо, тебя
изнасиловали косвенно, а ощущение такое, что вроде бы ничего особенного не
случилось?
- Да... У тебя что-нибудь болит?
- Нет...
- Тебе было... было не очень противно?
- Он умеет обходиться с женщинами...
- И член оптимальный...
- Да. Но он меня изнасиловал...
Смирнову хотелось вернуть прошлое.
- Нас все время насилуют, - вздохнул он. - Все, кто может насиловать,
насилуют. И у нас иммунитет. То есть, если никто не видел, то ничего и не
было.
- Если ты не хочешь его искать, не ищи... Все равно, похоже, ничего
хорошего из этого не выйдет.
- Все, что я хочу, сейчас хочу - это... это...
- Переспать со мной?
- Да. Я хочу сполоснуть твое влагалище своей спермой.
Смирнов всегда выражался без обиняков. Он всегда был как на ладони.
Юлия это ценила.
- Я тоже этого хочу... Иди ко мне.


3. А может, и не почудился.

На следующий день вечером Смирнову позвонила мать Юлии. Она сказала,
что ее дочь в середине дня положили в больницу:
- В обед девочка вышла на Чистопрудный бульвар прогуляться и у театра
"Современник" ей показалось, что ее преследует маньяк. Она бежала, пока не
лишилась чувств.
В конце разговора старшая Остроградская попросила Смирнова ни о чем не
распространяться, так как руководству "Северного Ветра" сообщено, что
госпитализация Юлии обусловлена нервным ее переутомлением.
- И не удивительно, ведь последний месяц она работала по восемнадцать
часов в сутки, дважды была в Лондоне и дважды в Варшаве, - добавила мать
Юлии с упреком. Она знала, что Смирнов приходит на работу к одиннадцати и
уходит, когда ему заблагорассудится.


***

Приехав в больницу, Евгений Александрович встретился с заведующим
отделением, в котором находилась Юлия; тот сказал, что госпоже
Остроградской придется провести в больнице недели две. И что сейчас к ней
нельзя - она на обследовании, да и палата режимная.
Расстроившись, Смирнов поехал на работу. Месячный отпуск без
содержания был оформлен в начале следующего дня.
Вернувшись домой после междусобойчика по этому поводу, Евгений
Александрович залег на кровать и принялся осмысливать случившееся.
"Мог ли Шурик действительно зайти "не в свою квартиру"? - сразу же