"Лидия Белова. Я слушаю космос " - читать интересную книгу автора

связана внутренней связью" (Платон. Пир).
Оставим V веку до нашей эры терминологию - и оценим глубокую, вечную
правду о единстве Вселенной, единстве человеческого общества, через все
сложности и беды ведомого своими Гениями, их бессмертной мыслью.
Впрочем, почему же "оставим"? Ведь в своей "научной сказке" я уже нашла
объяснение тому, откуда в человеческом сознании появилось понятие "боги":
это - представители Сверхцивилизации, попытавшиеся поднять аборигенов Земли
до своего уровня развития. Попытка не удалась, потому что они решили
прикрыть слишком ослепительную для малоразвитого сознания правду дымкой лжи.
И в результате не только аборигенов не подняли до себя, но и сами утратили
связь со Сверхцивилизацией. И только единицы - Гении - сохраняют эту связь
до сих пор. Поэтому в их творчестве - ив эпохи безраздельного господства
религии, и в эпоху освобождения от ее оков - присутствует парадоксальная для
среднего сознания "двойственность": они признают Вечность, размышляют о
бессмертии, об участии Небес в земной жизни, но отрицают религию, бога.
Нельзя с уверенностью сказать, что им известна истина в последней
инстанции,- многое, видимо, они постигают интуицией, сами не всегда
уверенные в своей правоте. И интуиция подсказывает им, что человек не один
на Земле, не один в Космосе, но никакого бога во Вселенной нет. Нет никого,
кто по каким-то качествам был бы выше человека на высшем витке его развития.
Вот и творец "Демона", мечтавший после смерти "мир увидеть новый", был
атеистом: Хотя б молитву или злой упрек Он произнес! Но нет! он был далек От
этих чувств, он век счастливый свой Опередил неверящей душой; Он кончил
жизнь с досадой на челе, Жалея, мысля об одной Земле,Свой Ад и Рай он здесь
сумел сыскать, Других не знал и не хотел он знать!..
Это из поэмы "Литвинка", 1832 год.
Лермонтову 17-18 лет.
То есть убеждение - навсегда.
Можно перейти от юной веры (воспитание в семье, влияние принятых в
обществе понятий) к атеизму. Но такой путь: вера - неверие - снова вера -
для человека невозможен, тем более для Лермонтова, с его мощным интеллектом
и широчайшими познаниями в разных областях науки.
Его "с Небом гордая вражда" была враждой с Роком, с Судьбой, а вовсе не
с богом. Судьбу же он признавал как ход кометы по предначертанному пути. Но
признавал и право самой кометы решать, подчиняться ли предопределению, или
попробовать прочертить среди светил свой путь, по своей воле. Такая борьба -
за свой путь - ему интересна, в отличие от мелких дрязг, навязываемых
светскими хлыщами. Он и свою возможную гибель всегда воспринимал как
следствие борьбы с Судьбой, а не с людьми:
Нет, не достать вражде твоей
Главы, постигнутой уж Роком!
Он палачам судей земных
Не уступает жертв своих!
Твоя б рука не устрашила
Того, кто борется с Судьбой...
"Измаил-бей", 1832 год, то есть тот же год, который оставил нам
свидетельство об атеизме Лермонтова (в "Литвинке"). Впрочем, о борьбе с
роком Лермонтов пишет часто, и не только от лица героев...
И вот этот Человек живет среди людей, погруженных в суету быта, в мечты
об эполетах и звездочках, в "жаркую" любовь с постоянной оглядкой на мнение