"Александр Константинович Белов (Селидор). Аркона" - читать интересную книгу автора

перебило его напор, и дан, сперва провалившись вперед на одно колено, вдруг
провернувшись с лета, тяжело распластался на дрожащих ступенях. Он успел
приподняться Руянин, стоящий уже сзади, вышиб ему мозги, крепко поддев
датчанина ногой под затылок.
- Эй, Рут! Это твой первый сегодня? - окликнул сразившего громилу
руянский сотник. - Хорошее начало, сынок.

* * *

- Что же ты стоишь, что ты стоишь?! - истерично кричала молодая
датчанка, наподдавая своими нежными кулачками в широкую спину отца. Дан
оторвал взгляд от узкого окна башни.
- Дело сделано, все! - он звучно свел челюсти.
- Я не хочу... не хочу стать рабыней какого-нибудь грязного мужлана! -
Она бросилась за простенок зала, но отец успел ее остановить.
- Опомнись, разве ты не видишь - это воины Храма. Они пришли за мздой
для своего идола.
Плечо девушки обмякло под тяжелой ладонью отца.
- Ничего, все вернем, подожди...
В этот момент полотняная завеса над лестницей дрогнула, и перед
хозяином замка оказался молодой руянин. Стальные глаза Рута вонзились в
обреченного. Меч воина замер перед решающим прорывом вперед.
- Ну, чего тебе, золота? - взвизгнула, прийдя в себя, датчанка. - На,
бери! - Она сорвала дымчатую поволоку с ларца и отбросила крышку. Россыпь
монет горячо впечатлила воина. Он еще раз перевел взгляд на дана, но, не
найдя в нем ничего привлекательного для себя, шагнул к ларцу. Они стояли,
соединив свои руки, - отец и дочь. Внезапно датчанка бросилась на руянина.
Рут обернулся. В этот момент холодное жало вошло ему в шею. Женская рука
взметнулась снова, целя в горло но на этот раз кинжал налетел на кольчугу.

* * *

- Послушай, Брагода, - заговорил Владыка Небес, когда они остались
вдвоем, - я хорошо знаю берсерков и хорошо знаю тебя. А потому и завожу этот
разговор. Как ты думаешь, в чем твоя беда? Ты, как и любой человек, каждый
раз начинаешь жить сначала. И теряешь то, что уже нажито твоим существом.
Кроме скудного осознавания своей духовной принадлежности и сродства с
каким-то племенем, вы, люди, ничего не берете из прожитых жизней. А сознание
многих из вас столь ничтожно, что не вмещает и тени допустимости своего же
внеземного бытия. - Он замолчал, глядя на бесконечные просторы последнего
надземного неба.
- Ты стерт. Твой носитель плоти разрушен. И потому ты здесь, так далеко
от той жизни. А ведь совсем недавно эта бесплотная оболочка вмещала в себя
неподъемную тяжесть тела. А плотность его была такой сконцентрированной, что
через него невозможно было пройти. Что в это трудно теперь поверить?
Брагода искал в себе слова, мудрые и достойные, для того, чтобы в их
разговоре возник и второй берег. Но к своему великому огорчению, он
осознавал себя младенцем с самомнением вместо познания и упрямством вместо
покладистости.
- Пройдет время и все повториться, - продолжал Перун.