"Роман Белоусов. Тайны знаменитых пиратов, или Сундук мертвеца " - читать интересную книгу автора

котором, собственно, никогда и не был. Впрочем, так ли это? Верно ли, что и
сам остров и его природа - лишь плод фантазии писателя?
Если говорить о ландшафте Острова сокровищ, то нетрудно заметить у него
общее с калифорнийскими пейзажами. По крайней мере, такое сходство находит
мисс Анна Р. Исслер. Она провела на этот счет целое исследование и пришла к
выводу, что Стивенсон использовал знакомый ему пейзаж Калифорнии при
описании природы своего острова, привнеся тем самым на страницы вымысла
личные впечатления, накопленные во время скитаний. А сам остров? Существовал
ли его географический прототип?
Когда автор в "доме покойной мисс Макгрегор" читал главы своей повести
об отважных путешественниках и свирепых пиратах, направившихся в поисках
клада к неизвестной земле, вряд ли он точно мог определить координаты
Острова сокровищ. Возможно, поэтому мы знаем об острове все, кроме его
точного географического положения.
"Указывать, где лежит этот остров, - говорит Джим, от имени которого
ведется рассказ, - в настоящее время еще невозможно, так как и теперь там
хранятся сокровища, которые мы не вывезли оттуда". Эти слова как бы
объясняли отсутствие точного адреса, но отнюдь не убавили охоты некоторых
особенно доверчивых читателей отыскать "засекреченный" писателем остров.
По описанию это тропический оазис среди бушующих волн. Но где именно? В
каком месте находился экзотический остров - мечта старого морского волка
Билли Бонса, одноногого Джона Сильвера, отважного Джима Хокинса и
благородного доктора Ливси? Книга ответа на это не дает.
Однако, как утверждает молва, Стивенсон изобразил вполне реальную
землю. Писатель якобы имел в виду небольшой остров Пинос. Расположенный
южнее Кубы, он был открыт Колумбом в 1494 году в числе других клочков земли,
разбросанных по Карибскому морю. Здешние острова с тех давних времен служили
прибежищем пиратов: Тортуга, Санта-Каталина (Провиденс), Ямайка, Эспаньола
(Гаити), Невис.
Не последнее место в числе этих опорных пиратских баз занимал и Пинос.
В его удобной и скрытой гавани можно было спокойно подлатать судно, залечить
раны, полученные в абордажных схватках, запастись пресной водой и мясом
одичавших коз и свиней. Тут же, вдали от посторонних глаз, обычно делили
добычу. И нетрудно представить, что часть награбленных ценностей оседала в
укромных уголках острова.
Отсюда чернознаменные корабли выходили на охоту за галиона ми
испанского "золотого флота", перевозившего в Европу золото и серебро
Америки. Флаг с изображением черепа и костей господствовал на морских путях,
пересекающих Карибское море, наводил ужас на торговых моряков, заставлял
трепетать пассажиров.
Словно хищники, покинувшие свое логово, легкие и быстрые одномачтовые
барки и двухмачтовые бригантины и корветы пиратов преследовали
неповоротливые и тихоходные громадины галионов. Стоило одной из таких
посудин с командой до четырехсот человек отбиться от флотилии, как,
казалось, неуязвимый для пушечных ядер корабль (их строили из очень прочного
филиппинского тика и дерева молаве) легко доставался пиратам.
Трудно было противостоять отчаянным головорезам, идущим на абордаж.
Добыча оправдывала такой риск. Не тогда ли и выучился попугай Джона Сильвера
кричать "Пиастры! Пиастры!", когда на его глазах пиратам сразу достались,
шутка сказать, триста пятьдесят тысяч золотых монет?! Со временем в руках