"Александр Белокопытов. Своя рыба и река " - читать интересную книгу автора

разлюбезный, каждый за себя. Не буду много описывать, одно скажу: слишком
долго было, трудоемко и каторжно. Активный отдых в натуральном виде. И все
бы ничего, только Володька начал быстро сдавать. Выдохся до предела, глаза
кровью налились, шатает его, ведет во все стороны... Нy, не держит человек
вес! А я уже хорошо его обошел, думаю, свой сброшу - ему помогу. Слышу,
шумит:
- Иваныч, я тут, однако, тону!
Бросил я свой рюкзак и к нему... Точно, гибнет Володька, одна голова и
руки торчат, попал в болотину! Нy, выволок я его кое-как из ямы... Сел он,
рухнул на задницу, головой мотает.
- Все, не могу больше... - шепчет, губы запеклись, как у роженицы, хрен
с ней, с рыбой!
- Выбрасывай половину, иначе сами погибнем, - я уже к нему приказным
тоном обращаюсь, а ну, если сердце лопнет в груди?..
- Как это выбрасывай?! Я зачем ехал-то! - ополчился он на меня. Сил у
самого нет, а ты, гляди, кусается!
Ладно, вывалил маленько, зубами скрипит, чуть не плачет...
Когда к мотоциклу вышли, уже смеркаться начало, темнеть...
- Ловко, - говорю, - Вова, обернулись, мухой.
Он молчит. Отмалчивается. Мотоцикл выкатил - стали примериваться,
садиться. У меня рюкзак - сзади, у него спереди, на руль. Просела
мотоциклетка чуть не до самой земли, ну все, думаю, теперь уж точно не
доедем. Но - нет, завелась тарахтелка, тарахтит потихоньку.
- Ты фару-то включи, - говорю, - глаз-то свой, а то кроме темноты,
ничего не видно.
- Так она у нас проклятая не работает, я же рассчитывал засветло
обернуться...
Ну, нам уже теперь терять нечего, так и поехали, на ошупь... Я даже и в
шлем наряжаться не стал, он мне без надобности. Продел его на руку и все.
Пусть голову ветром обдувает. Едем, ковыляем потихоньку, - ночь, звезды,
хорошо, голову ветром обдувает... Со всех сторон нас родина приветствует,
своих сынов, и ни одной живой души не видно. Домой добрались уже по полной
темноте. Нy, ничего, мы с Володькой на родине каждый бугорок и ямку знаем, и
наощупь доедем, не пропадем. А уж как мотоцикл выдержал, - не знаю, он же
весь на проволочках, на соплях, - но допер.
Я свою рыбу в бочку вывалил, водой залил, завтра разберусь. А жене
моей - жена у меня тогда еще жива-здорова была - сильно от меня дух рыбацкий
не понравился, запашок. Знатный запашок, да что там запашок - вонь адская! Я
же весь в рыбьей чешуе, в слизи, и насквозь болотиной пропах, донной гнилью,
а она такая едкая, зараза, только после третьей стирки выветривается. Скинул
я с себя одежду, замочил в баке, а сам пошел в баню, обмылся. Вышел - на
человека стал похож.
Утром поглядел в бочку, а она, рыба, вся живьем-живехонька, вот какая
живучая оказалась. И что мне с ней делать прикажете? Пошел по соседям
раздавать... Раздал. Все довольны. А что он со своей сделал, не знаю. Только
разговоров потом на полгода было. Я за это мероприятие на медаль шел, а он,
точно, на орден метил.
Так мы с Володькой и отличились, разбогатели за один раз, в дамки
вышли. Только я на такие рыбалки больше не ездил. Не мое это дело. Хватило
одного раза.