"Александр Белокопытов. Своя рыба и река " - читать интересную книгу автора

Перебрел реку и скорым шагом, а хожу я быстро, только пыль сзади
заворачивается, пошел в деревню, на остановку... Дошел быстро, ноги сами
донесли. Давай ждать автобус, сам радуюсь - хорошо с дедком поговорил, не
зря съездил. Рядом eщe двое стоят-перетаптываются, тоже хотят уехать. Уж
время все вышло - а автобуса все нет и нет. Я слегка заволновался, может,
часы врут? Сверился у соседей, нет, не врут. Нy, наверное, опаздывает...
Долго я так простоял, эти двое уже ушли, а я все выжидаю, как солдат на
посту, стою. Потом уже выяснил у людей, что автобуса сегодня не будет. Вот
тебе и прождал зря! А они, каменские, все знают, только сразу не говорят,
трудно у них выпытать, до темноты прождешь.
Закинул я рюкзачок на спину, помянул каменских не очень любезно, и
зашагал через всю деревню на трассу, буду на попутку проситься. А идти-то
порядочно, километра три махать. Пока дошел - упарился, а как же мне не
спешить, дома мама беспокоится. Она у меня женщина беспокойная.
Стал на обочине, голосую, авось, кто-нибудь подберет. А трасса почти
пустая, есть машины, но немного, и, главное, пробегают мимо, не хотят рыбака
подобрать.
Еще прождал какое-то время, всю пыль на обочине собрал, гляжу, летит с
горы машина, легковая вроде... Потом и шум мотора донесся и даже слышно, как
асфальт под колесами шелестит... Приблизилась - "уазик", кто-то домой сильно
торопится. Здорово шпарит! Поднял я руку, ну, думаю, этот точно не
остановится, вон как прет.
Нет, не прав я был, остановился он, только не сразу, метров через
пятьдесят, и еще двадцать на тормозах его пронесло... Подбежал я резво.
- Здрасте! - говорю. - Возьмите до Алтайского, а то каменский автобус
не прибыл, вот я теперь до дома пешком добираюсь... Прямо беда!
Он кивнул. Обрадовался я, пал на заднее сиденье, рюкзачок на колени, и
мы поехали, точнее - понеслись! Он гонит и гонит, сам вцепился в руль
накрепко и прет, - ох, и прет же! - чуть сбавляет на поворотах и опять газу
поддает... А машину строго по центру дороги держит, а то, не дай Бог,
выбросит с полотна и поминай как звали... А по полу арбузики полосатые и с
хвостиками, как поросята, туда-сюда перекатываются... Подарки, наверное. Я
слегка замандражировал. Ну, думаю, так и расшибиться недолго, уж больно
быстро едем. Я к нему наклонился, сам обеими руками за седла держусь.
- Быстро, - говорю, - едем-то...
- Ага... спешим маленько... - произнес он врастяжку и быстро взглянул
на меня, а в глазах у него как дым вроде, туман.
И тут я понял: да ведь он пьян! Да пьян-то здорово, основательно, что
уж лучше бы ему так быстро совсем не гнать.
А он заговорил, опять врастяжку, как бы через силу, глуховато:
- У мамы был, у родительницы, за Советским... Что-то приболела она, а я
попроведовал... Два дня был, выпил немного...
А я про себя думаю: "Нет, не немного ты выпил, а порядочно". Я,
признаться, струсил. А он рассказывает, по-домашнему так, как будто мы на
печи сидим, с паузами, в паузах вздыхает.
- А как не выпить? Мама она мне, я переживаю... Две ночи не спал... Мне
бы теперь только до "третьего" дотянуть... - "Третий" - это у нас так
магазин называется, у автостанции. - Там у меня брат живет, я машину к нему
поставлю - и спать...
Он широко зевает, борется с зевотой.