"Александр Белокопытов. Рассказы о базарах, гусарах и комиссарах " - читать интересную книгу автора

дворцу, то о косяк шарахнется, глаз себе подобьет, то с лестницы навернется,
нос сломает. Короче, ведет себя по-свински и никто с ним совладать не может,
царь все-таки, не хухры-мухры. Потом, когда уже за глаза перельет,
остановится кое-как. Отвадят его немного от пьянки, подлечат, повезут по
городу проветриться, а он как заблажит:
- Хочу, - кричит, - по малой нужде выйти и с народом пообщаться, я
своего народа не боюсь!
Делать нечего, надо тормозить, царь приказывает. Остановят машину,
выйдет мужичина к народу, не успеет малую нужду справить - раз! - и в канал
сыграет вниз головой, едва водолазы его спасут. Так и царствует через
пень-колоду: сегодня - пьян, завтра - с похмелья, запустил все дела
государственные. А все подручные его, как на грех, вор на воре оказались,
прут и волокут в разные стороны, пока царь в беспамятстве. Все добро в
стране растащили, народ в бедность загнали. Уж умные люди мужичине намекают:
- Что ж ты, царь, творишь, как страной правишь?!
А он давай на них орать, глотка-то луженая:
- Я сам умнее умных! Нечего мне дураков слушать! Без сопливых скользко!
Вот и попробуй, намекни такому.
Долго ли, коротко ли это бесчинство продолжалось, но вдруг стало у
мужчины от пьянства сердчишко пошаливать, так пошаливать, что в пору дуба
дать можно. Заволновались все домашние и прихлебатели: что делать? Ведь если
царь и вправду дуба даст, то попрут их всех со двора под зад коленом и все
кровью и потом нажитое добро отнимут! Как горю помочь? Вынырнул тут один
хитрован, наполовину рыжий, наполовину черный с проволочными кудрями,
подсказал:
- Есть, - говорит, - далеко за морями, за океанами в одном поганом
царстве лекарь знаменитый, как раз по сердечным делам большой мастер.
Быстренько снарядили к нему гонцов, посулили горы золотые, только бы
вылечил.
Лекарь не заставил себя долго ждать, скоро примчался с банкой под
мышкой, а в банке сердце от племенного кабана по кличке Билли в специальном
растворе болтается. "Для хорошего человека, - здраво рассудил лекарь, - и у
Билли сердце вынуть не жалко". Положили царя на хирургический стол,
поколдовал над ним лекарь, поставил ему сердце от хряка. Открыл царь один
глаз, спрашивает:
- Ну как, могу я теперь вволю в серьезные мужские игры наиграться?
- Можешь, - отвечает лекарь, - даже и штангу поднимать.
- О-о, - обрадовался мужичина, побежал к жене. - Слышь, тетка, мне с
новым сердцем все можно, даже и штангу поднимать. Всех я вас теперь в
бараний рог согну!
- Но-но, штангу ему поднимать... - поддакивает жена. - Да ты, мурло, за
свою жизнь-то ничего тяжелее стакана не поднимал!
- Молчи, дура! - заревел на нее мужичина.
- Сам молчи, боров, ты мне не указ, я сама - царица! - не сдается жена.
Так и поговорили.
А сердце и впрямь хорошо заработало, гонит кровь, как добрая помпа.
Теперь бы царю только работать и работать, страну за уши из дерьма
вытягивать, в которое он ее вверг, но тут новая напасть на него навалилась:
видом он стал преображаться. Лоб его начал как бы назад уходить,
сглаживаться, а лицо, наоборот, вперед вытягиваться до неприличия. И вести