"Разум богов" - читать интересную книгу автора (Баталов Сергей)

Глава 7. Осада

Вешать К’нарра никто не стал. Смерть от удушья считалась самой мучительной и поэтому — самой почетной из всех возможных. Небольшой собственный вес вешаемого вкупе с крепкими шеями драков не давал нужного эффекта довольно длительное время. Чтобы ускорить «процесс», к ногам казнимого, как правило, привязывали солидный вес, а и то вовсе зацепляли веревку, протянутую через блок… Такой смерти удостаивались только особо опасные преступники, или вельможи, чей высокий общественный статус требовал какого-то особого вида казни.

Таких «предателей», как негоциант, в Дэв’ви казнили просто — их сбрасывали вниз с самой высокой башни замка.

Внизу, у основания крепости казнимого «ждали» острые скалы, первоначально предназначавшиеся для затруднения перемещения штурмующих замок непосредственно перед стенами. Да и осадную башню по огромным и острым камням вплотную к стенам — не поставишь.

К’нарр с видимым усилием поднялся вверх по винтовой лестнице, с тоской посмотрел вниз, на острые камни.

Его смерть будет мгновенной.

А вот какой будет гибель двух его самых близких на этой планете существ — дочери Ир’рны и лекарки — «внучки»? Наверняка не такой скорой и безболезненной.

Его подвели краю, наклонили вперед лицом так, чтобы он все время «висел» над бездной.

Его ноги касались самого краешка белой каменной стены, а руки, крепко связанные за спиной прочной веревкой были обращены к палачам так, чтобы они могли одним движением ножа или топора пересечь последнюю нить между жизнью и смертью того, кто уже и так мысленно был уже там, внизу, на камнях.

Ждали только Владыку.

Т’марр почему-то задерживался, а без него казнь никто не осмелился бы начинать. Зная крутой норов хозяина, тот, кто посмел бы это сделать, сам рисковал отправиться с башни вслед за работорговцем.

Наконец, в сопровождении не очень многочисленной свиты пожаловал сам хозяин замка.

Он уселся в заранее подготовленное кресло, поправил одежду и меч, едва заметно шевельнул рукой, отдавая разрешение начать казнь.

Прямо на стену, буквально в двух шагах от висевшего над пропастью негоцианта забрался шустрый малый, судя по манере поведения и одежде — местный глашатай.

Он уперся спиной в один из зубьев стены, вынул из-под одежды плотно свернутый свиток, развернул его, стал читать вслух, стараясь, чтобы каждое его слово было слышно и понятно тому, кто весь это спектакль устроил.

«…За неуважительное отношение к нашему господину владельцу замка, выразившееся в предательстве, предоставлении ложных сведений и обмане, неизвестный разбойник, называемый себя именем уважаемого негоцианта К’нарра, подлежит умерщвлению. Если Всемогущие Боги не считают виновным этого разбойника, его тело не повредит благословенная Дракия, а сам он останется жив».

Формулировка была проста. Да и сам факт казни именно таким способом был по адату самым безопасным для репутации Т’марра. Если кто-то в последующем решил бы бросить упрек в его сторону за неправедную казнь северянина, он всегда мог бы сослаться на то, что работорговца убил не он, его убили сами Боги и планета, ибо, если бы он был невиновен, ему ничего не сделалось бы от удара о скалы.

Глашатай дочитал приговор, свернул свиток, повернулся лицом к повелителю.

К’нарр закрыл глаза.

За его спиной что-то свистнуло, смачно ударилось во что-то не очень твердое. Раздался сдавленный крик драка, падающего со стены.

Работорговец открыл глаза.

Веревка, которая удерживала его от полета вниз, все еще была цела. А у него прямо перед глазами, насколько позволяли видеть стены башни, быстро растекалась вокруг замка армия Фул’ланн Дэв’ви.

Повелитель лично вытянул обратно на стену северянина, пристально посмотрел тому в глаза.

— Увести, запереть в подвале! — Приказал он. — Когда здесь все закончиться, мы наверняка побеседуем с тобой о том, что ты еще знаешь об этой стерве! — Т’марр мечом показал в сторону разбойничьего войска.

С К'нарра сняли веревку и повели вниз по ступеням.

Глашатая убила лично предводительница разбойников. Она едва не опоздала. Когда ей доложили, что на главной башне замка казнят какого-то драка, она впервые в своей жизни испытала что-то похожее на сочувствие. После того, как по ее мнению Боги обошлись с ней и с ее Родом слишком жестоко, она всегда жила по собственному адату, ее нисколько не беспокоили правила и нормы, которых придерживались между собой другие драки. Но сегодня, увидев своего заклятого врага, висящим над пропастью, она впервые почувствовала в своей душе нечто похожее на сострадание.

Она молча протянула руку к одному из воинов личной охраны, вооруженным тяжелым дальнобойным тетивником.

Разумеется, она могла просто приказать «снять» глашатая одному из лучших своих стрелометчиков, но в это время Года над замком дули сильные ветра со стороны моря.

Воздушный поток заметно влиял на меткость стрельбы; нужно было просто знать — с какой силой и куда дует ветер, так как второй попытки Боги могли и не дать.

Фул’ланн Дэв’ви под пристальными взорами своих воинов легко натянула тяжелый дальнобойный тетивник, прицелилась в точку, которая была выше и правее глашатая, плавно опустила тетиву.

Стрела поначалу забралась слишком высоко. Даже стоящим поодаль разбойникам было видно, что стрела летит мимо цели. Они уже прятали за руками свои усмешки, как неожиданно стрела, выпущенная атаманшей, замедлила свой полет, «клюнула» вниз и стала заметно забирать влево.

Глашатаю дротик попал точно в середину груди, почти наполовину внедрившись в его нехрупкое тело.

«Робин гуды», знавшие толк в меткой стрельбе из стреломета и понимавшие все нюансы мастерства владения грозным боевым оружием, сдержанно покивали головами в знак восхищения способностями своей предводительницы. Из них никто лучше не справился бы с такой задачей.

Осада началась по всем правилам.

Крепость окружили со всех сторон, перекрыли все подходы к замку, стали валить лес и строить из него передвижные осадные башни.

Осажденные притащили из подвалов огромные черные чаны, накидали в них большое количество кусков древесной смолы, развели под чанами огонь.

Густой черный дым от замковых костров поднимался на много перелетов стрелы вверх и вскоре стал заметен за несколько Дней пути.

Шкуры молодых Маг’гов отлично сохли, быстро выделывались, были прочными и легкими и потому стали отличным материалом для изготовления крыльев второго дельтаплана.

Зеленый верзила опытной рукой стачал все три шкуры так, что они образовали совершенно однородное плотное полотно. Из полотна получилось отличное крыло.

Единственная разница между планерами Сашки а Ар'рахха заключалась в их цвете.

Дельтаплан землянина был желто-песочного цвета, а аппарат молодого охотника — темнозеленого, с длинными светлыми «маскировочными» полосами — там, где шкуры ранее прикрывали животы хищников.

На второй День после охоты на Маг’гов к полету было готово все.

Ар’рахх в последний раз проверил все крепления на обоих летательных аппаратах, тщательно закрепил оружие на спине, помог сделать то же самое Александру.

Они «по русскому обычаю» присели перед дорожкой, а потом один за другим стали подниматься вверх по склону. Договорились, что первым в воздух поднимется молодой охотник, а потом, если все будет у него в порядке, землю покинет землянин.

Но все получилось совсем не так, как они планировали.

Едва зеленый верзила сделал полный круг над побережьем, он с высоты заметил, что холму, на котором с запрокинутой вверх головой стоял пришелец, с двух сторон крадется добрая дюжина взрослых Маг’гов, привлеченных не то запахом шкур убиенных детенышей, не то — аппетитным видом беспечного землянина.

Ар’рахх закричал Сашке, чтобы тот поскорее убирался с холма, что к нему подкрадываются звери, но ветер относил звуки в сторону, смысл слов совершенно не доходил до Александра.

Тогда зеленый верзила решился на крайнюю меру. Он достал из-за спины тетивник, вложил в него стрелу и спикировал прямо на одного из хищников. Чтобы не потерять управление планером, ему пришлось рычаг трапеции зажать зубами.

Он выстрелил в Маг’га, подкравшегося ближе всех к его «брату по крови». Пришелец, наконец, «соизволил» заметить опасность, приподнял дельтаплан, увеличивая скорость, побежал вниз по склону.

Маг’ги, увидев, что вожделенная добыча ускользает он них, всей сворой бросились на землянина.

Александр прибавил в скорости.

Хищники — тоже.

Молодой охотник успел заложить еще один вираж, он быстро проскользнул над лидером зверей и смачно пнул того в бок.

Хищник от неожиданности перевернулся через голову, упал, встал соскакивать… На него наткнулись те, кто бежал сзади…

Александр успел воспользоваться несколькими мгновениями образовавшейся форы, закончил свой разбег и уже без помех ушел в воздух в сторону озера.

Маг'ги сбились на земле в группу, алчно следящую за ускользнувшей добычей, но когда воздухоплаватели развернулись и один за другим спикировали на зверей, те молниеносно бросились врассыпную, демонстрируя, что им тоже знакома тактика выживания при нападениях Ужаса Неба, за которых они, вероятнее всего, приняли неведомых крылатых существ, одного из которых они едва не поймали и не сожрали.

На Запад лететь всегда легче, особенно по известному маршруту. Подгоняет попутный ветер, да и Отец Богов не слепит глаза своим ярким челом.

Остров на этот раз оказался намного ближе, чем даже в последний раз. В чем причина охотники за артефактами не догадывались. Может, сыграл свою роль восточный ветер, может, в предыдущих полетах неверно было выбрано первоначально направление… Как бы то ни было, но менее чем через час земного времени оба охотника — и белый, зеленый, уже стояли у подножья скалы и думали, как им как можно незаметнее подобраться к целому стаду маленьких Б’орнов, беспечно «загорающих» на лёжке недалеко от берега.

Первому дельная мысль пришла в голову землянину. Он вспомнил, как охотятся на его родной планете эскимосы за крупным и довольно опасным (но к счастью подслеповатым) зверем моржом, ложась на лед и медленно, имитируя движения животного, подползая на расстояние удачного выстрела или меткого броска копьем.

Ар’рахх недоверчиво покрутил головой — на этой планете о такой охотничьей тактике никто и никогда даже не слышал, но потом, выслушав все доводы «брата по крови» согласился «попробовать»

Но при одном условии — маленького Б’орна изображать будет он.

Сашка немного подумал и согласился.

Все прошло даже лучше, чем задумывались.

Непуганые монстрята позволили подползти Ар’рахху почти до самого хвоста самого маленького из них, размерами не превышавшего среднего Б’ка. И лишь когда зеленый верзила, ошалевший от невиданной удачи, соскочил на ноги и нанес смертельный удар основание головы молодого Б’орна, звери опомнились.

С неожиданной для таких тушь ловкостью и быстротой они срывались с места моментально скрывались в спасительной глубине горячего озера.

Пока молодой охотник снимал шкуру с добычи, землянин зачем-то пошел прямо к берегу.

На побережье он зачем-то набрал полные пригоршни воды, с наслаждением умылся. потом, к большому удивлению Ар’рахха, разделся полностью и с видимым удовольствием поплавал недалеко от берега.

«Что за Э’го? — Думал зеленый верзила, продолжая снимать шкуру с убитого им Б’орна.

Озеро такое горячее, что в нем можно только умыться. Но плавать… Если эта вода не слишком горяча для инопланетника, то зачем вся эта охота за шкурой зверя, который способен долго находиться в горячей воде? Ничего не понимаю… Нет, что-то здесь не то…

— Потрогай воду! — Вместо слов благодарности сказал молодому охотнику землянин, принимая от него тяжелую свежеснятую шкуру.

Ар’рахх подошел к берегу, осторожно опустил руку в воду. Жидкость в озере была чуть теплее той, которая обычно бывает в таких больших и открытых водоемах в это время года. Он недоуменно уставился на друга.

— Никакого чуда нет! — В ответ на его невысказанный вопрос сказал Заречнев. — В озере горячо только там, где в него впадает подземный поток, проходящий через Храм Сердца Богов. А чем дальше от устья реки, тем холоднее вода. Здесь она уже практически нормальной температуры.

Именно поэтому монстры выводят здесь детенышей. Пока монстрята не обростут толстой кожей, не пропускающей тепло, они обитают здесь. А когда станут способны переносить горячее, выбираются на берег у самого горячего места в озере, где они недоступны ни для охотников, ни для хищников.

— Знаешь, наверное, ты прав. Но мне кажется, что нам самое время убираться отсюда.

Обратил внимание, как шустро эти «зверьки» сиганули в воду? Это значит, что у них уже есть опыт улепетывания от хищников. А еще это значит, что скоро на защиту своих драгоценных чад сюда должны пожаловать мамаши-монстры.

Шкуру Б’орна привязали к планеру землянина — их общий вес был почти равен весу одного Ар’рахха с оружием. Сашка сумрачно посмотрел на тяжелую шкуру, свисавшую него почти до головы, но вслух ничего не сказал. В конце концов, это была его экспедиция. И затеяна была она в конечном итоге ради того, чтобы ему вернуться домой.

Значит, рисковать тоже надлежит ему.

Зеленый верзила с сомнением посмотрел на его неуверенные приготовления к взлету, неожиданно отвязался от своего аппарата, подошел к дельтаплану землянина сзади, приподнял его над Сашкой.

— Я помогу! — Сказал он, делая шаг вслед за пришельцем, начавшим свой разбег.

В конце длинного и трудного слаженного разбега Александр попытался «поймать встречный воздушный поток. Он подогнул ноги, вытянулся вдоль планера. До уверенного взлете ему не хватало самую малость, совсем чуть-чуть.

Неожиданно Заречнев почувствовал на своем теле цепкие лапы Ар'рахха. «Брат по крови приподнял над головой планировавшего землянина, прибавил скорости и через несколько мгновений что было сил отправил того в полет.

Александр полетел.

Медленно набирая высоту, он краем глаза успел заметить, что следом за ним в воздух легко поднялся зеленый верзила и что он теперь держит курс наравне с ним, только выше и правее, как бы охраняя и присматривая за летящим с тяжелым грузом землянином.

Ближе к Храму Сердца Богов вода стала отдавать заметно больше тепла.

Восходящий поток усилился. Александр уже более уверенно «полез» наверх, набрал удобную высоту — около тысячи метров.

Молодой охотник неотрывно кружил рядом.

И все же, когда у горизонта показалось «их» дерево, Сашке показалось, что у него с плеч свалился огромный и тяжелый валун. Не признаваясь самому себе, в душе он явно побаивался, что самодельный летательный аппарат может не выдержать двойной нагрузки.

И тогда..

Первая ночь осады прошла «штатно»

«Робин гуды» жгли костры вокруг крепости, осаждаемые возбужденно постреливали из мощных тетивников по смутным теням, мелькавшим с ответах костров. Все это, особенно в глазах молодых драков, впервые столкнувшихся с таким видом боевых действий, было похоже на некую игру: забавную, возбуждающую, но не слишком опасную.

Под утро защитники крепости предсказуемо сделали вылазку. Цель этого выпада была простой и прозрачной — показать «лесным братьям», что у них тоже есть «зубы», а заодно немного отодвинуть передние ряды разбойничьей армии от стен замка, поскольку самые смелые (или самые наглые) из них поставили свои палатки чуть ли не под зубьями башней периметра.

Убитых и раненых с обеих сторон было немного. Осаждаемые в темноте не заметили, что оставили в плену нескольких своих легкораненых бойцов, которых не добили, как оказалось, с умыслом, а оставили жить до утра.

Едва первые лучи Отца Богов облили краснотой самые высокие башни крепости, войско под стенами цитадели пришло в движение. На расстоянии полутора перелетов стрелы, на огромной поляне, в неизвестно какие времена очищенной от леса и кустарников «робин гуды» на рассвете выстроили нечто вроде помоста. В середине небольшой деревянной площадки они поставили довольно внушительный столб. Вокруг столба «лесные братья накидали сухого хвороста.

На помост, к столбу разбойники приковали тех самых трех легкораненых защитников крепости, захваченных ими во время ночной вылазки последних.

Поодаль от костра стояла атаманша с зажженным факелом и ждала, когда Отец Богов поднимется достаточно высоко, чтобы тем, кто засел в крепости, стало хорошо видно все, что происходит на поляне.

Ждать пришлось не очень долго.

Когда верхняя кромка стены замка почернела от броней драков, выглянувших поглазеть, что за очередную козню придумала атаманша, славившаяся своими изобретательностью коварством, она сделала всего один шаг вперед и размашисто бросила почти погасший факел на хворост вокруг помоста.

Сухое дерево загорелось очень быстро.

Потрясенные воины Т’марра не проронив звука наблюдали, как заживо горят в огромном и ярком пламени их товарищи.

Когда огонь достиг тел плененных драков, их вой достиг ушей тех, кто смотрел за казнью со стен родовой крепости предводительницы разбойников. Достиг и смешался с ревом осаждаемых, открывших ворота и со страшной яростью обрушившихся на нападавших.

Игра закончилась. Началась сеча.

Прекрасно обученные и отлично организованные защитники замка вносили серьезный ущерб в довольно нестройные ряды «робин гудов». Собственно, и рядов-то как таковых «лесных братьев» не было. Была огромная возбужденная толпа вооруженных чем попало драков, жаждавших сражения и крови. Единственным преимуществом разбойников была их численность. Огромная бесформенная масса орущих, кричащих, рычащих существ подобно амебе вытягивала свои ложноножки в ту сторону, где преимущество защитников цитадели становилось более очевидным, и втягивала их внутрь обратно, когда ситуация выравнивалась.

Однако бойня разбойничьего войска Фул’ланн Дэв’ви дружиной Т’марра закончилась совсем не так, как планировал властелин крепости.

Когда ярость первого выпада прошла, когда передние ряды осаждаемых «стерлись» об тупые, но многочисленные «зубья» разбойничьей армии, когда властелину цитадели даже со стены стало заметно, что его воины стали уставать, он решил самолично довести дело до логического завершения.

Его стальная, местами посеребренная и позолоченная броня исчезла с хорошо защищенного щитами наблюдательного пункта на вершине крепостной стены, чтобы через некоторое время появиться в задних рядах его изрядно утомившегося войска. Его грозный рык прибавил воинам замка новых сил, погнал их в атаку на разбойников.

И «робин гуды» дрогнули.

Сначала напора не выдержали передние, самые уставшие и израненные бойцы разбойничьей армии. Они просто пали под острыми мечами драков, почувствовавших личное присутствие предводителя дружины. Дальше «дело» пошло еще «веселее».

Т’марр, пробравшийся в передние ряды своего войска, своим огромным мечом вносил настоящее опустошение среди тех, кто осмелился приблизиться к нему и к его страшному оружию ближе, чем на два шага.

Разбойники начали отступать. Сначала на шаг, два, потом больше, еще больше, постоянно увеличивая расстояние между собой и крепостью, которую они осадили.

Процесс неконтролируемого отступления довольно быстро перешел в бегство.

Разбойничья армия сначала ручейками растеклась в разные стороны, но потом, повинуясь не то — неслышимому сигналу, не то — инстинкту самосохранения, стала собираться вокруг единственного «островка» в этом «море» хаоса и страха — около кучи углей, оставшихся от помоста, на котором заживо сгорели несчастные раненные защитники крепости. Здесь стояла Фул’ланн Дэв’ви с двумя дюжинами отборных воинов и на удивление спокойно ждала, когда волна защитников крепости докатиться до нее.

Ждать пришлось недолго.

Удирающая от воинов «амеба» «обтекла» костровище, остановилась, заметив спокойствие и уверенность предводительницы. Некоторые разбойники даже опустили свое оружие…

Защитники замка, повинуясь рыку повелителя, полумесяцем растеклись в стороны, образуя с «робин гудами» почти ровный круг, впрочем, не соприкасавшийся «рогами».

Разумеется, в самом центре этого круга лицом к лицу оказались двое — Т’марр и Фул’ланн Дэв’ви.

Схватка двух лидеров стала неизбежной.

Они молча, довольно долго смотрели друг на друга. Наконец владыка замка сделал шаг вперед, приподнял над плечом свой огромный обоюдоострый меч.

— Зачем ты пришла сюда? — Громко спросил он у атаманши, делая острожные шаги к центру круга. К этому моменту все мелкие стычки уже прекратились, обе армии даже опустили свое оружие; внимание всех драков было приковано к этим двум, сошедшимся между войсками осаждаемых и осаждавших.

— Я пришла забрать то, что принадлежит мне по праву! — Неожиданно ответила ему атаманша. «Лесные братья» переглянулись: предводительница разбойников никогда не вступала в беседы с теми, кого хотела убить. Никогда. За Годы и Годы ее разбойничьей «карьеры» это был вообще первый случай, когда она заговорила с врагом во время поединка. Такое у нее было правило: «С врагами нужно не разговаривать. Врагов нужно уничтожать!»

— О каком праве ты говоришь, презренная? — Очень громко, чтобы слышали все воины, окружившие полянку, сказал Т’марр.

— О праве на принадлежавшую мне собственность! О праве на вот этот замок! Потому что я — единственная оставшаяся в живых из Рода Дэв’ви, единственная наследница всего, что принадлежало моему Роду. Этот замок — мой! И я верну его себе — силой, если вы не отдадите его мне добровольно.

— Может, ты и есть Фул’ланн, исчезнувшая много Лет назад наследница клана Дэв’ви. Ее искали много Дней, но так и не нашли… Но я думаю, она погибла, а ты — просто очередная авантюристка, решившая «погреть руки» на смерти наших врагов. У тебя нет доказательств! Любая из моих наложниц может сказать, что она Фул’ланн Дэв’ви! Так, что, я должен каждой из них отдать мой замок?

— У меня есть доказательства! И первое из них — это мой меч! Я докажу тебе это здесь и сейчас, потому что воины нашего клана были лучшими бойцами на этой планете; и один из них научил меня тайным знаниям, недоступным такому быдлу, как ты!

Упоминание о его низком происхождении (это было правдой) привело Т’марра в ярость.

Он размахнулся мечом и напал на предводительницу разбойников.

Атаманша почти не двинулась с места. Он слегка отклонилась назад, уходя от кончика меча владыки замка, едва не чиркнувшего ей по подбородку, сделала короткий шаг вперед и быстро и точно рубанула своим коротким мечом в незащищенное доспехами место на теле Т’марра чуть ниже грудного панциря.

К чести повелителя, он даже не ойкнул, хотя клинок атаманши заметно окрасился оранжевым.

Фул’ланн Дэв’ви переместилась в сторону, под неудобную руку ее противника. Но на владыку крепости это никак не подействовало. Он перехватил меч в другую руку и снова нанес разящий удар.

Атаманша не стала уклоняться от могучего удара. Он уверенно отбила страшный клинок Т’марра, мгновенно переместилась в сторону, опять нанесла короткий разящий удар в незащищенную доспехами часть тела властелина цитадели, но уже с другой стороны.

Оба войска дружно ахнули. Теперь даже не очень искушенные воины увидели, что атаманша попросту играет со своим противником, как играют со своей добычей Хранители Домашнего Очага, перед тем, как с аппетитом сожрать ее, с наслаждением похрустывая костями жертвы.

Понял это и Т’марр. Воином он был опытным, за свою очень насыщенную жизнь участвовал в сотнях стычек и поединков, в результате которых, собственно, и стал предводителем и владельцем замка, на который сейчас заявляла права эта безродная разбойница.

«А может, и не безродная!» — Со страхом подумал владелец крепости, лихорадочно обдумывая, как ему выкрутиться из этой ситуации. С двумя ранами, с длинным двуручным мечом, против короткого клинка, у него шансов практически не было. И он это понимал.

Но Т’марр не стал бы единственным выжившим из тех, кто когда-либо претендовал на трон в фамильном зале Дэв’ви, если бы во всем полагался только на свой меч.

— Хорошо! — Неожиданно сказал он, опуская свой страшный клинок. — Ты доказала, что лучше меня владеешь мечом. Но согласись, этого недостаточно, чтобы убедить меня и всех присутствующих, — он обвел оба войска своим оружием, — что замок принадлежит именно тебе. Нужны другие доказательства! Они у тебя есть?

Фул’ланн Дэв’ви опешила. Она была уверена, что ее победа в поединке расставит все на свои места. Она просто убьет этого Т’марра и тем самым станет единственной претенденткой на место владельца ее крепости.

Но повелитель Дэв’ви оказался хитрее, чем она предполагала. Если она сейчас просто заколет его, то тем самым откажется предъявлять другие доказательства её права на владение. А они у нее были.

— Хорошо! — Сказала Фул’ланн Дэв’ви, опуская меч. — Будут у тебя доказательства. Очень скоро будут!

Она повернулась спиной в Т’марру, надеясь, что он не выдержит соблазна покончить все одним-единственным ударом и все же нападет на нее сзади.

Но воин оказался не так прост. Он не стал рубить «беззащитную» атаманшу, а наоборот, подошел к одному из своих воинов, незаметно, как тому казалось, приготовившему стреломет, чтобы выбрать момент и уязвить стрелой в спину предводительницу разбойников; вытащил его почти на середину круга и на глазах своих и чужих воинов, одним мощным ударом разрубил напополам и горе-тетивщика, и его оружие.

Оба войска снова и так же дружно ахнули. Многие воины попрятали свои мечи. Не сговариваясь, защитники крепости повернулись лицом к цитадели, не торопясь, двинулись к воротам, подбирая своих раненных и убитых.

Раненных защитники крепости унесли в замок, а для погибших, совершенно не опасаясь разбойников, прямо на том месте, где утром были сожжены трое молодых драков, на еще неостывших углях соорудили большой погребальный костер.

Несколько «робин гудов» попытались положить на этот же костер своих погибших товарищей.

Препятствовать им никто не посмел.

По молчаливому согласию обоих сторон похоронить всех погибших под стенами замка Дэв’ви решили завтра, когда покажет свое лико Отец Богов.

Шкура мини-монстра хорошо высохла, она стала легкой, но сохранила гибкость, и главное — хорошую защиту от жары кипяточного озера.

Перед тем, как кроить из добытой шкуры «водолазный» костюм, нужно было решить «всего» три задачи. Первая: как незаметно добраться до Сердца Богов; вторая — как выбраться из Храма Сердца Богов и остаться при этом живым, и третья — как ориентироваться под водой, если в шкуру Б’орна все равно придется залазить целиком, ибо даже малейшая щелочка неминуемо приведет к гибели того, кто окажется в этом момент под поверхностью горячего водоема.

Начать решили с обсуждения того, на кого «кроить» шкуру.

Александр, понимая, как велик риск, настаивал на том, что «водолазом» нужно стать ему.

Ар’рахх был категорически не согласен. Он тоже успел оценить расстояние между центром Храма и предполагаемом устьем подземной горячей реки и, хорошо зная предел, до которого может находиться, задержав дыхание, его светлокожий бесхвостый спутник, был уверен: землянину перелет стрелы, даже при сильном попутном течении, под водой не преодолеть.

Выслушав доводы своего зеленого друга, Заречнев, скрепя сердце, вынужден был согласиться.

Теперь нужно было решить, как не потерять ориентиры под водой. Лучшим выходом было, конечно, устройство некоего прозрачного «окна», через которое зеленый верзила смог бы наблюдать, в каком направлении ему двигаться под водой. Для этого нужен был материал, пропускавший свет, но не пропускавший тепло.

На Земле Александр решил бы эту проблему за полчаса, купив в ближайшем спортивном магазине маску для подводного плавания. Но здесь… До ближайшего «магазина» было очень далеко. Да и маски в нем не продавались.

«Нужно стекло!» — Думал Александр, прутиком рисуя на песке некое подобие маски для подводного плавания. — «Или прозрачный материал, типа кварца. А еще смог бы подойти «бычий пузырь», то есть какая-то часть оболочки стенки желудка или кишечника какогонибудь представителя местной фауны. Хорошо бы при этом, если бы он не пропускал тепло… Та-ак… Начнем решать эту задачу вот с чего: какого размера должен быть «окно»?

Достаточно большое, чтобы видеть то, что находится непосредственно перед «водолазом и по бокам. А почему по бокам? Там, что, есть хищники? Нет, хищников там нет.

Стражники тоже не прыгнут в воду вслед за Ар’раххом, даже если они его обнаружат. если и прыгнут, то ненадолго.

То есть «иллюминатор» в костюме должен быть таким, чтобы «брат по крови» мог видеть, где свет, а где — темнота. В принципе, этого достаточно, чтобы, перемещаясь по течению, выбраться из Храма Сердца Богов.

А против? Как плыть против течения?

Ну, хорошо… А зачем нам плыть против течения? Там наверняка такой сильный поток, что ни Ар’рахху, ни кому другому его не преодолеть. В принципе, нужно что? Попасть Храм, выковырять это Сердце из постамента и уплыть с ним из Храма. Уплыть, как мы уже давно определились, можно только по руслу, протекающему через Храм.

Так. Схема получается такая. Забрали Сердце, «большой» прыгает с ним в воду уплывает. Я остаюсь до утра, жду, когда откроют ловушки.

Ловушки… Ловушки… Эти драки не такие дураки, как хотелось бы. Наверняка там есть что-то еще, что делает их такими уверенными в том, что Сердце Богов похитить не удастся.

Ведь наверняка его не раз пытались стырить всякие прохиндеи, вроде нас с Ар’раххом. Но не сперли. Что-то помешало.

Но что?

Та-ак… Что необычного, особенного, в том зале, где хранится это самое Сердце? На что не обратил внимание?

Темно. Так, ладно… Пусть темно. Но зачем темно? Может, для того, чтобы что-то скрыть?

Но что?

Что же там еще было такое необычное… Что-то такое… Ага, вспомнил! Там было тепло влажно. Как в бане, когда потолок и стены обрызгаешь водой.

На потолок и стены. Водой.

То есть темнота скрывает, что потолок и стены влажные.

А почему они влажные?

Потому что те блоки, которые перекрывают доступ в комнату с Сердцем Богов, наверняка перегораживают и русло подземной реки. Ровно настолько, чтобы пещера наполнилась водой до самого потолка и вода стояла в ней так до самого восхода Отца Богов. И все, что в ней окажется, за это время неминуемо сварится.

М-да… Неплохо придумано. Просто, рационально и эффективно. Надо рассказать все Ар’рахху!

Так. А что же делать с маской?

Александр проглотил колючую слюну, потянулся за фляжкой. Он откупорил бутылочку, наслаждением отпил несколько глотков. Потом ради любопытства заглянул внутрь.

И тут его осенило.

Он соскочил, достал из ножен свой меч, положил сосуд на ствол и с размаху перерубил его пополам. Из фляжки брызнула вода.

Зеленый верзила едва не поперхнулся едой, увидев такое варварство.

Однако землянин попросил у него кусочек самой тонкой шкуры Маг’га, рачительно приберегаемого молодым охотником у себя в мешке, ловко натянул его на широкую часть половинки фляжки, плотно затянув по периметру кожаным ремешком. Он поднес фляжку к лицу, через горлышко посмотрел на своего спутника. Через полупрозрачную шкуру брюха хищника были видны даже контуры Ар’раххова тела.

Это была победа.

«Водолазный» костюм решили испытать немедленно, как только охотники за артефактами затянули последнюю жилу в последнем шве шкуры Б’орна.

Шкуру отнесли на побережье. Зеленый верзила осторожно забрался внутрь, тщательно подтянул изнутри все кожаные ремешки, стягивающие «устье» «водолазного» костюма.

Он просунул руки в «рукава», опустился на колени, потом лег, осторожно перекатился воде.

Александр напряженно наблюдал за другом. Он для себя давно решил, что при малейшем признаке опасности прыгнет в воду и, не взирая на температуру, вытащит «брата по крови» из воды.

Однако все обошлось.

Молодой следопыт немного поплавал около берега, привыкая к новым для себя ощущениям, потом отплыл подальше, развернулся и… надолго ушел под воду.

Его не было минут двадцать.

Сашке и в голову не приходило, что его спутник может так долго находиться под водой. нарастающим восхищением и тревогой он ожидал, когда его товарищ вернется на берег.

Когда это, наконец, произошло, он не смог скрыть своего облегчения.

Он помог Ар’рахху выбраться из костюма, и только потом задал вопрос: «Ну, как?

— Да, нормально! — Ответил зеленый верзила. — Жарко, но терпеть можно. У нас с тобой неприятный сюрприз…

— Что за сюрприз?

— У выхода подземной реки стражники что-то сооружают, нечто вроде сети, только из металла.

— Как сооружают? А кипяток?

— Не знаю, как. Но работы почти закончены. Может, «пронюхали» что-то. Может, просто почуяли опасность. Думаешь, никто не видит, что мы с тобой живем здесь уже несколько Дней, и спокойно летаем над Храмом?

Сеть укреплена к скале со всех сторон. Только в одном месте есть небольшое отверстие.

Но, я думаю, его могут закрыть за один День, не больше. Так что выхода у нас нет. Если хотим выполнить задание Верховного Жреца, за Сердцем Богов нужно идти сегодня же, вечером.

— Тогда тянуть нельзя. Давай перекусим, и выступаем. Кстати, я тебе хочу рассказать об одном своем открытии, тоже связанном с Храмом Сердца Богов.

— Давай, рассказывай, пока мы кушаем! … К Храму Ар’рахх отправился один.

Он накинул свою хламиду паломника, свернул и спрятал в мешок «водолазный» костюм.

Пройдя по всем положенным «кругам» и маршрутам, зеленый верзила вновь оказался главном зале Храма. Сердце Богов, как всегда, покоилось над горячим потоком, Стражников, как обычно, нигде не было видно. Молодой охотник быстро оглянулся по сторонам, заметив, что за ним никто не следит, спрятался между складок скалы, на которой стоял Храм.

Теплый осьминог оказался прав. В щелях на полу сохранились остатки влаги, которая могла попасть сюда только если бы пещера заполнялась водой полностью.

Ждать пришлось недолго.

Едва последний паломник покинул зал Сердца Богов, погаси факелы, заскрипели невидимые, но судя по вибрации скалы — массивные рычаги. Тяжело вздыхая и шипя, они перемешали какие-то невидимые, но большие массы внутри Храма, движения которых отдавались заметным подрагиванием тверди под ногами зеленого верзилы.

Ар'рахх понял, что нужно спешить. Он выбрался из своего укрытия, вытащил из мешка зажег свой заранее припасенный факел, подбежал к постаменту, подцепил мечом огромный кристалл…

С Сердцем Богов пришлось изрядно повозиться, прежде чем оно оказалось в мешке охотника за артефактами.

Только тут зеленый верзила обратил внимание, как быстро прибывает вода в русле подземной реки. Она затопила мостик, дошла до середины постамента. Он перебрался повыше и подальше от смертоносной воды, укрепил факел в стене, закинул «водолазный» костюм мешок с драгоценным трофеем, быстро полез следом внутрь сам.

Молодой охотник едва успел просунуть руки в выступы костюма из шкуры Б’орна, когда погас факел — его загасила поднявшаяся вода.

Довольно мощный водоворот подхватил Ар’рахха, закружил по главному залу Храма.

Зеленый верзила хотел было погрузиться под воду и поискать отверстие, через которое вода покидает помещение, но передумал, решил дождаться, когда течение перестанет вертеть им, как щепкой.

Наконец, верхняя кромка воды сомкнулась с потолком пещеры.

Молодой охотник успел сделать последний вдох, зубами зажал отверстие, через которое дышал последние мгновения перед тем, как вода полностью перекроет доступ живительного газа.

Он пошел вниз вдоль стены, пытаясь через толстую шкуру Б’орна нащупать очертания скалы и понять, в каком месте пещеры он находится.

Наконец ему повезло. Квадратный камень, за который он уцепился, оказался тем самым алтарем, из которого зеленый верзила всего несколько минут назад похитил самую большую драгоценность этого Храма. Ар’рахх развернулся, почувствовал, как течение упруго бьет ему в бок, уверенно ушел вниз, в поток, где-то далеко впереди выходящий «кипяточное» озеро.

Стало заметно жарче. Видимо, вода в подземной реке перемешивалась не очень равномерно, в ней существовали отдельные «ручейки» с более горячей водой. Молодой охотник почувствовал нестерпимый жар, инстинкт потянул его наверх…

Однако его опыт говорил об обратном. Холодная вода, если таковая в этом потоке имелась, могла находиться именно внизу подземного русла. Ар’рахх переборол эмоции, ушел в глубину.

Сразу стало заметно прохладнее.

Но постепенно накатывалась новая беда — нехватка воздуха. С этой напастью можно было бороться еще долго — внутри шкуры Б’орна оставалось кое-какое количество воздуха, но оно тоже было небесконечным. …Шкура Б’орна с Ар’раххом внутри вынырнула из озера почти у самой скалы. Она всплыла на поверхность, почему-то перевернулась кверху «брюхом»

У Сашки защемило сердце: его друг не подавал никаких признаков жизни, было похоже, что он, скорее всего, заживо сварился в горячей воде подземной реки.

Александр зло плюнул себе под ноги, тыльной стороной руки вытер навернувшуюся слезу.

«Лучше бы это я сдох в этом чертовом кипятке!» — Зло подумал он, запоздало раскаиваясь в том, что позволил Ар’рахху вместо него добывать Сердце Богов. — «Это мой крест! Мне нужно было его и нести! Что ж. На моей совести стало на одну смерть больше»

Он уныло побрел к воде, где покачивался заранее сплетенный им и молодым охотником небольшой плот — на то случай, если Ар’рахху понадобиться помощь.

Кто же знал, что «помощь» понадобиться именно такая?

Александр забрался на плот, оттолкнулся от берега шестом, направляя свое плавсредство к тому месту, где плавало тело охотника за артефактами.

«Тело» неожиданно шевельнулось. Оно перевернулось спиной вверх, повернулось передней частью по направлению к берегу и без всплеска ушло под воду.

Сашка, едва не свалившись в горячую воду от радости, повернул обратно к берегу.

Ар’рахх показался из воды почти у самого берега.

Землянин помог ему выбраться из шкуры Б’орна, ни словом не упомянув о том, что не видит в руках зеленого верзилы цели их экспедиции — Сердца Богов. Казалось, он настолько рад видеть своего друга живым и здоровым, что его совершенно не интересует: удалось, или нет Ар'рахху добыть вожделенный артефакт. И только внимательнее приглядевшись к своему осьминогу, молодой охотник понял — почему.

Он не стал дожидаться вопроса об Сердце Богов, вернулся к костюму, брошенному на песке, нагнулся, достал из него большой кристалл — тот самый, поклоняться которому уже много Лет шли тысячи паломников со всех сторон Дракии.

Александр ошалело уставился на сокровище в руках «брата по крови», судорожно проглотил комок, застрявший в горле.

— Утром, как только взойдет Отец Богов, нас не должно быть на этом берегу! — Выдохнул он, возвращая Сердце Богов тому, кто его добыл.

Зеленый верзила согласно кивнул, и тотчас же пошел готовиться к завтрашнему вылету.

Перед рассветом землянин разбудил молодого охотника. Он почему-то шепотом попросил его помочь собрать все, что накопилось в лагере за время их пребывания в нем. Остатки шкур, кости, обрывки ремешков, палочки — все, что могло указать на то, что здесь были человек и драк, пришелец затолкал глубоко в шкуру Б’орна. Затем он положил в нее несколько крупных камней, отплыл на плотике довольно далеко от берега и… утопил все это в кипяточном озере.

На законный вопрос Ар’рахха: «Зачем?» ответил, что не нужно оставлять следов, которые могли бы натолкнуть стражников Храма Сердца Богов на мысль о том, кто были похитителями из сокровища, и как они это сделали.

Зеленый верзила на мгновение задумался, опустив голову, но потом коротко кивнул, соглашаясь с доводами своего друга, и первым пошел натягивать шкуру на свой летательный аппарат.

Взлетели вовремя, практически одновременно с моментом, когда стражники Храма открывают вход в святилище. Александра подмывало сделать «круг почета» над Храмом, но осторожность взяла верх. Они с охотником сделали круг, набирая высоту, но в другую, противоположную от Храма сторону.

Лишь одинокий пилигрим наблюдал, как кружили над озером неизвестные существа. Но вскоре существа повернули на Восток и спустя какое-то время превратились в точки, чтобы потом вовсе исчезнуть в огромном красном овале Отца Богов, выбирающегося из своей ночной опочивальни.

И разбойники, и защитники цитадели не пожалели сил и времени, устраивая погребение для воинов, павших у стен замка. Жара от погребального костра стояла такая, что невозможно было подойти ближе, чем на две дюжины шагов. Зато души воинов не встречали преграды, когда возносились к Богам, ибо всем известно, что чем меньше пепла остается на погребальном костре, тем безгрешнее души тех, кто на этом костре погребен.

После таких похорон полагалось три Дня траура. В это время запрещались любые поединки, войны; даже ссоры были под запретом. Считалось, что в того, кто не соблюдает эти правила, могут вселиться души погибших.

Правила соблюдались строго: отправиться раньше срока на Тропу Богов не хотелось никому.

Атаманша на время траура вообще закрылась в палатке с ближайшими подручными и строго-настрого наказала ее не беспокоить ни при каких обстоятельствах. Ясно было, что дело тут не только в трехдневном трауре, но беспокоить предводительницу все равно не осмелился никто.

Для К’нарра и его «внучки» настали тяжелые денечки.

Работорговец врачевал одну из воюющих сторон, его возлюбленная — другую.

Весь день от негоцианта не отходил местный лекарь, скептически посматривая на все, что делал с раненными плененный целитель, выдающий себя за известного на Севере негоцианта. Но весь его нигилизм улетучился в одно мгновение, стоило К’нарру один только раз дунуть в глаза раненному какую-то желтоватую пыль, а потом без единого стона оного проделать сложнейшую, невиданную для этих мест операцию по удалению наконечника стрелы, застрявшего глубоко в позвоночнике. Причем — со стороны живота, то есть спереди. Обычно от таких ран воины просто погибали — или во время извлечения дротика, или в процессе «выздоровления».

Поэтому лекарь и повелитель замка удивились еще больше, когда этот раненный выжил.

Весь гной, который обычно убивает таких раненных, работорговец вывел из его организма с помощью обыкновенных полых трубочек — соломинок… Оба недоверчиво переглянулись, отходя от раненого. Но — по разным причинам. Лекарь — от восхищения мастерством неизвестного целителя, воин — от окрепнувших подозрений, что плененный врачеватель все-таки не тот, за которого он себя выдает: работорговец К’нарр никогда в лекарском промысле силен не был. Скорее, наоборот.

День шел за Днем.

Количество раненных у воюющих сторон не увеличивалось. Работорговец, убедившись, что в ближайшее время его помощь может не понадобится, перепоручил наблюдение за раненными своему местному «коллеге», а сам попросился на недолгий отдых.

В подвал его препроводил лично Т’марр.

«Послушай, лекарь!» — Прошипел он, спускаясь вниз по винтовой лестнице вслед за негоциантом. — «Ты отлично справляешься со своей работой. Клянусь Богами, я никого не видел лучше тебя. Но все равно жить тебе осталось недолго. Я никогда не прощу тебе твой обман. Молись Богам, незнакомец, чтобы раненые жили как можно дольше. Как только я увижу, что твоя помощь им больше не нужна, ты все равно отправишься в полет с верхней башни моего замка».

Дошли до самого дна тюремной пещеры. Повинуясь жесту владыки, тюремщик отпер крайнюю, самую темную и грязную клетку, пропустил в нее пленника.

К’нарр тяжело опустился на жухлую солому, размышляя над изощренной иронией Богов.

Впрочем, размышлял он недолго — глубокий сон надолго прервал его переживания. …Болотам, казалось, не будет конца.

Чтобы не сбиться с пути, охотники за артефактами решили лететь по маршруту, которому следовали все паломники к Сердцу Богов, то есть вдоль той самой реки, по которой они прибыли к Храму.

Летели долго. Река выписывала свои бесконечные петли между темно-зелеными островками возвышенностей и светло-желтых пятен осушенных болот.

Иногда с высоты хорошо были видны драмы, разыгрывающиеся под ногами воздухоплавателей: хищники охотились за своими жертвами изобретательно. Иногда хотелось пройти «на бреющем» над голой своры Маг’гов, притаившихся буквально в дюжине шагов от ничего не подозревающих травоядных.

Наконец, река выпрямилась, ее берега стали выше, круче, а течение — более «веселым».

Отец Богов давно миновал зенит, когда охотники за артефактами, наконец, увидели у горизонта матово блестевшую полоску главной реки Дракии.

Усталость пока даже не начала опутывать своими липкими лапками тела молодых путешественников, и они, посовещавшись, решили не приземляться, а продолжать полет дальше.

Но дальше — это куда?

Тут их мнения разделились.

Ар’рахх предлагал повернуть вправо и двигаться к Храму Воли Богов. Александр был категорически против. Он считал, что пока известие об их успехе дойдет до Верховного Жреца Храма Воли Богов, пройдет не менее полудюжины Дней. И это время нужно использовать для с максимальной пользой для них.

Какой? Об этом Сашка предложил зеленому великану поговорить не в воздухе, а в более спокойной обстановке, например, в бывшем убежище разбойников — том самом, где они совсем недавно добыли из-под воды для разбойников совершенно несусветный клад. А заодно и проверить сохранность этого самого сокровища.

Ар’рахх согласился почти сразу.

Когда пара планеристов достигла и пересекла главную водную артерию планеты, оба, без колебаний, практически синхронно заложили вираж влево и ушли на Север.

И сразу же радикально изменились условия пилотирования. Сильный восточный ветер, практически незаметный на встречном курсе (так вот почему они летели на Восток так долго!), заметно сносил охотников за артефактами влево, и чем дальне они поднимались от глади реки, тем сильнее становился ветер с гор.

Пришлось снизиться, поискать «эшелон», в котором холодный горный ветер беспокоил бы меньше всего.

Такая «ниша» нашлась примерно в пятистах метрах от поверхности.

Обзор был хуже, зато заметно увеличилась скорость продвижения вперед.

К вечеру, к огромному облегчению обоих охотников за артефактами, вдали показалось то самое плато, на котором Ар’рахх оставил землянина, чтобы в одиночку сплавать за растениями, из которых потом удалось изготовить чудодейственный бальзам.

Повинуясь жестам товарища, Александр сделал несколько кругов над каменной площадкой, проверяя ее окрестности на предмет наличия в них всяких опасных тварей.

Под опасными тварями подразумевались не только хищные или нахальные травоядные животные, но и асоциальные элементы из числа драков, твердо ставших на путь «лесного братства». Место это было глухое, заброшенное, в таких местах чаще всего и встречаются опасные типы, вроде тех, которые захватили в плен обессилившего Ар’рахха и его обеспамятевшего друга.

В округе было спокойно.

Александр сделал широкий разворот и зашел на посадку с Запада, против ветра, стараясь сделать свое первое касание плато максимально комфортным. Это ему удалось.

Зеленый верзила, не понимающий еще до конца законов аэродинамики, не стал делать, как ему показалось, лишние движения. Он зашел на плато со стороны гор, под ветер.

Касание поверхности получилось быстрым и оттого жестким.

Сашка с тревогой наблюдал, как Ар’рахх быстро-быстро засеменил ногами, стараясь не отстать от убегавшего вперед планера. Не удалось…

Дельтаплан, словно издеваясь над неопытным авиатором, заметно прибавил в скорости, повинуясь неожиданно налетевшему порыву ветра и свалил-таки с ног горе-планериста.

Землянин отвернулся, чтобы зеленый верзила ненароком не заметил, как он смеется над другом и его попытками найти собственный путь в освоении пилотирования такого «земного» аппарата, как дельтаплан. Хотя нужно было признать, что «боевой» разворот молодой охотник стал делать раньше него и получался он у драка лучше, чем у землянина.

Вечером, у костра, разгорелся ожесточенный спор.

Александр предлагал завтра же утром лететь к Храму Ока Богов, чтобы решить-таки задачу, поставленную перед ними Верховным Жрецом еще перед прошлой экспедицией; осторожный и осмотрительный Ар’рахх был уверен, что спешить не стоит, вначале нужно хорошенько припрятать их главное сокровище — Сердце Богов, а уж потом думать, лететь ли вообще к Храму Ока Богов, или вначале нужно показаться Верховному Жрецу Храма Воли Богов и спросить у того совета.

Землянин был напорист и логичен, но… Сыграл свою роль вчерашний случай, когда Сашка уже думал, что потерял друга. И он решил уступить, в глубине души признав, что, действительно, еще неизвестно, как, сложатся их дела у Храма Ока Богов. Может очень даже получится так, что они и Ока не добудут, и Сердце потеряют.

Рассвет застал охотников за артефактами на самодельном плотике, на котором они энергично гребли к противоположному, восточному берегу Б’роода. Предосторожность была не лишней.

Парящий планер отлично видно издалека. Опытному воину (или воинам!) не составит никакого труда проследить, куда приземлился необычный летательный аппарат, издали похожий на крупное животное — желанную добычу многих охотников за редкими и необычными существами.

Да и место для посадки среди высоких мощных деревьев выбрать было сложно. Особенно для таких неопытных «летчиков», каковыми, собственно, и были землянин и драк.

К месту стоянки разбойников пробирались с максимальной осторожностью.

Существовала высокая вероятность того, что у «робин гудов», погибших на берегу озерка, могли быть некие «летучие» отряды разведчиков, отсутствовавшие в тот момент, когда лагерь привели молодого охотника и принесли бесчувственного пришельца.

Мог вернуться за сокровищами разбойник, отпущенный охотниками за артефактами на свободу. На брошенный лагерь случайно могли набрести другие «лесные братья» или охотники…

Вариантов развития событий было много.

Сашка и зеленый верзила долго сидели в зарослях, незаметно наблюдая за брошенным лагерем. Прошло около получаса, но никаких изменений в нем не происходило. Лагерь, судя по всему, был пуст.

На берегу озерка тоже не было заметно никаких изменений. С молчаливого согласия землянина Ар’рахх быстро скинул свою одежду, прихватил с собой Сердце Богов и без брызг ушел в воду.

Спустя пару минут он вылез обратно. В одной руке он держал несколько золотых монет, другой — …череп драка.

— Это тот самый, которого ты отпустил! — Пояснил он. — Видимо, посчитал, что того, что него есть — мало; вернулся обратно, захотел забрать с собой больше.

Набрать-то он набрал. Но вот подняться с этим на поверхность… Увы!

Зато теперь у него самая дорогая могила — из чистого золота! — Без иронии сказал он, размахиваясь и выбрасывая подальше в озерко череп неудачливого кладоискателя.

Пошли! Нам сегодня еще лететь, да лететь…