"Новобранцы" - читать интересную книгу автора (Баталов Сергей Александрович)

Глава 3. Быстро пошел спать!

Ар'рахх свой полет сегодня уже выполнил. Николай Платонович внешне никак не отреагировал на своего самого необычного курсанта. Он спокойно объяснил зеленому верзиле то, что тот должен сделать; и тот все выполнил – в полном соответствии с указаниями. Единственная заминка произошла, когда Ар'рахх завис над ВПП, намереваясь посадить «спарку» в белый круг на «бетонке». Однако из-за излишнего волнения сопла двигателей он отклонил вперед слишком сильно. Самолет сначала замер над «мишенью», а потом стал медленно «пятиться» назад, перемещаясь за пределы посадочного круга. Положение спас седой. Он исправил осечку драка, вернул в штатное положение голубоватые струи, после чего самолет мягко коснулся бетона тремя колесами одновременно.

– Ну, что же. Для первого раза совсем неплохо! – резюмировал Николай Платонович, давая экспресс-оценку первому полёту зеленого верзилы. – Только на приземлении лучше все же сначала опускаться на задние стойки, и только потом – на переднюю. Если вертикальная скорость будет повыше, одновременный удар о бетон всеми тремя колесами может вывести из строя стойки. А знаешь, что такое поломка шасси во время боевых действий? Не знаешь? И лучше тебе этого пока не знать. Так что сегодня же поотрабатывай на тренажере приземление по схеме, о которой я тебе сказал: сначала – две задние, потом – передняя. «Зазор» по высоте между ними – около полуметра.

Когда в свой первый полет отправился Саш'ша, зеленый верзила не ушел с летного поля, он решил дождаться возвращения друга, чтобы обсудить потом впечатления от первого «настоящего» полета.

Чтобы «убить» время, он придумал себе забаву. Поймал невесть откуда взявшегося крупного насекомого – не то жука, не то – таракана, острым кончиком камушка подрезал тому крылья и ноги – чтобы ненароком не сбежал, из крупной травины сделал себе что-то вроде палочки и стал «дрессировать» «таракана», заставляя его поднимать передние лапки и «танцевать» на задних. Эта невинная вроде бы забава едва не стоила ему жизни.

Неожиданно прерывисто завыла сирена. Николай Платонович резко изменился в лице, громким окриком отогнал очередного рекрута, намеревавшегося занять свое место в передней части кабины. Он мгновенно врубил двигатели почти на полую мощность так, что «спарка» «подпрыгнула» над взлетным полем сразу метров на двадцать, без заминки врубил верхний мотор, завалился на крыло, выводя истребитель на нужный курс.

Фонари кабин полностью закрылись уже в воздухе – одновременно со спрятавшимися в фюзеляж шасси.

Буквально через несколько секунд наперерез, через поле к тяжелому двухместному истребителю-бомбардировщику метнулись две фигуры – маленькая, сбитая; и высокая, длиннорукая, с широченными плечами. Пилоты в буквальном смысле впрыгнули в кабины штурмовика, маленький – в нижнюю, его напарник – в верхнюю.

Взревели двигатели, унося Евгения и Юрия (это были они) вслед за самолетом седого.

Минуты через полторы, показавшиеся всем вечностью, вдали показалась «спарка». Это был самолет Диты и Заречнева. Её преследовали два самолета незнакомой конструкции. Один из аппаратов обстреливал ИПЛ-4 сзади короткими очередями, вынуждая совершать резкие маневры, второй «дежурил» сверху, выжидая удобного момента, чтобы нанести залп сбоку или сверху, и сбить самолет, управляемый людьми.

Рекруты оцепенели, глядя, как вот-вот погибнут их товарищи и, понимая, что ничем не могут им помочь.

Неожиданно откуда-то сбоку, едва не задевая брюхом поверхности земли, высочил штурмовик Женьки и Юры. Жестко плюнули огнем все его четыре пушки, вспарывая брюхо «альбатроса»– «загонщика». Летательный аппарат резко ушел в сторону. Ему на выручку бросился второй – тот, который «дежурил» сверху, он молниеносно спикировал на истребитель-бомбардировщик землян, заходя ему в тыл. Так же неожиданно, как и несколько секунд назад, но уже с другой стороны, молнией выскочила другая «спарка» – Николая Платоновича. Застрекотали пушки. Кабина пилота «альбатроса» густо покрылась фиолетовыми вспышками.

«Альбатросы», как по команде, резко отвалили в сторону. Цвет пламени их двигателей изменился на насыщенно-голубой; они быстро скрылись за горизонтом.

За одним из них потянулась отчетливая темная полоса. Однако противника никто почему-то преследовать не стал.

Первым на посадку зашла «спарка» Диты. Следом, покружив «для порядка» еще с минуту, приземлились седой и Юра с Женей.

Николай Платонович открыл фонарь, тяжело перевалился через край кабины, пошатываясь, вразвалочку пошел к самолету Диты. Выглядел он так, как будто только что закончил выгрузку вагона с сахаром. Или с цементом. Вручную. И в одиночку.

Он подошел к кабине «спарки», нашел в корпусе самолета какую-то выемку, надавил в нее большим пальцем. Потом – еще раз. С истребителем ничего не произошло.

– Захватите ломик! – крикнул он, обращаясь, скорее всего, именно Юрию, заметив, что они с Женькой тоже уже выбрались из своего самолета и бегом направляются к седому. Высокий метнулся к пожарному щиту, выдернул из него здоровенный багор, в три шага добежал до «спарки» с заблокированными кабинами. Он как-то ухитрился просунуть жало багра в щель между фонарем и корпусом кабины, всем своим могучим телом навалился на него. В истребителе что-то громко хрустнуло, кабина медленно пошла вверх. Дита была совершенно спокойна. Сашка – заметно бледен.

Николай Платонович переглянулись с инструкторшей, он подошел, помог ей выбраться из самолета. Заречнев вылез сам.

Новобранцы смотрели на них, как на покойников – умерших, но неожиданно воскресших. Все молчали. Не слышно было даже шороха подошв.

Ар'рахх протиснулся вперед, поближе к другу. Неожиданно взгляд Николая Платоновича упал на руку зеленого верзилы. Он побледнел, мгновенно достал бластер и недрогнувшей рукой навел его на драка. Было видно, что еще секунду – и он начнет стрелять. Без объяснения причин. Через мгновение на Сашкиного друга смотрело уже четыре бластера. К Николаю Платоновичу присоединились Дита, Евгений и Юрий.

Между седым и молодым охотником довольно бесцеремонно втиснулся Заречнев. Он без страха посмотрел в глаза Николая Платоновича, спросил:

– А что случилось-то?

– Это у тебя – что? И откуда оно у тебя? – вместо ответа спросил у Ар'рахха седой, кончиком лучемета показывая на «таракана», которого драк все еще держал в руке, зажав кончиками своих устрашающих когтей.

– Это? Жук. Я его только что поймал; ждал, когда вернется Саш'ша. Хотел поиграть с ним.

– Ты точно не знаешь, что это такое? – еще раз спросил у Ар'рахха седой, не убирая, однако оружия.

– Я думал, это просто жук. У нас на планете жуков ловить можно. У нас их даже едят. Здесь – нельзя?

– Не знаю, кто ты. Или ты – очень везучий рекрут, или очень хорошо замаскировавшийся шпион. И то, и другое не есть хорошо. Везение рано или поздно заканчивается, а шпион все равно когда-нибудь себя выдаст.

Николай Платонович наклонился к рукам зеленого верзилы, всматриваясь в «охотничий трофей» бывшего гладиатора, зачем-то помахал «таракану» рукой.

– Это ты ему крылья и ноги подпортил? – уже более доброжелательным тоном спросил у драка седой, аккуратно забирая из его рук жука.

– Я! А что, этого тоже нельзя было делать?

Первым не выдержал Юрий. Он неожиданно громко рассмеялся, подошел к Ар'рахху, приобнял его за плечи. Зеленый верзила не отстранился. Он уже знал, что такой жест у землян означает расположение, симпатию, хорошее отношение.

– Это не жук. Точнее, не просто жук. Это – шпион богомолов. Все, что видит и слышит это насекомое, тут же становится известно нашим противникам. Из-за его малых размеров и способности к полетам такого «разведчика» очень сложно не то что бы поймать – просто обнаружить. Он не улавливается никакими датчиками, может надолго затаиться в любой щелке, зачастую – ненамного больше его самого. Если очень повезет, то его можно просто увидеть. А так как это все же живое существо, то его после этого можно уничтожить. Например, потравить каким-нибудь ядом. Что мы сегодня и сделаем во всей летной школе – в профилактических целях. Вдруг этот шпион – не единственный?

Минус у таких разведчиков только один – их относительно небольшой радиус применения. Запас энергии у такого жука-разведчика небольшой, широкий водоем ему не одолеть. Интересно, как он попал в летную школу? Вокруг воды – столько, что и десяти жукам не справится.

– Мы летели сюда на транспортнике. – Вступил в разговор Заречнев. – А на главной базе был шпион. Николай. Он пытался меня убить, стрелял из бластера.

– Ну и как? – довольно ехидно спросил у него Юрий. – Попал?

– Попал. Вот сюда. Если бы не Ар'рахх….

– Аррах? Твоего зеленого друга зовут Аррах?

– Ну, почти так.

– А что означает это имя? Сашка пожал плечами. Зеленый верзила промолчал. Инцидент был исчерпан. Больше полетов в это день не было.

Дита присела поверх стола, сложила руки на груди. Николай Платонович задумчиво походил из угла в угол длинного и узкого как пенал кабинета стратегического планирования. Остановился у окна, так же, как и Дита, сложил руки на груди.

За окном, выходившим прямо на спортплощадку летной школы, несколько десятков рекрутов самостоятельно занимались физподготовкой. Сегодня их было, кажется, даже больше, чем вчера. Наверняка на рвение новобранцев повлиял вчерашний случай с нападением богомолов на учебный истребитель Диты.

Седой легко нашел зеленого верзилу в толпе отнюдь не мелких людей. Чем-чем, а ростом Бог драка не обидел. Да и остальным, видно – тоже.

– Так что будем делать? – вернул его к реальности вопрос женщины с каштановыми волосами. Дита, разумеется, была выше его с точки зрения любой иерархии – здешней, и тем паче той, которая была принята в Городе Богов.

Иначе и быть не могло. Кто – он, и кто – она? Он – простой человек, с первым продленным сроком жизни, совсем недавно получивший мундир Звездного рейнджера. Право, которое он добивался почти пятьдесят лет. Но что такое пятьдесят лет по сравнению с вечностью?

Дита была бессмертной. Представителем древней космической расы, очень похожей на людей – как внешне, так и генетически. Наверное, предки Диты и её соплеменников когда-то тоже были людьми. Но потом древняя цивилизация раскололась на несколько «обломков». Один из «осколков» в результате катастрофы звездолета осел на Земле, дал начало современной человеческой цивилизации, другой – нашел то, что искали все. Планету, похожую на рай, технологии, позволявшие путешествовать по все Галактике, генные открытия, позволившие их обладателям не стареть, при желании сохранять молодость очень и очень долго.

Заветной мечтой, почти недостижимой целью всякого рекрута, хотя бы однажды вступившего в Город Богов, были «прививка бессмертия» – процедура, менявшего метаболизм человека так, что он переставал стареть.

Но парадокс сложившейся ситуации заключался в том, что Дита была смертной, как и все остальные бессмертные и люди. Она тоже могла умереть – не от старости, конечно. Но она могла заболеть, упасть с высоты; в конце концов, её можно было просто убить. Разумеется, ресурсы её организма не шли ни в какое сравнение с возможностями людей, и все же они были небезграничны.

Сегодня был один из таких моментов – когда она действительно могла погибнуть. Погибнуть только из-за того, что оказалась в кресле пилота-инструктора «спарки», в которой находился этот «занозный» Заречнев.

Почему «занозный»? Да потому, что этот «проблемный» человек всего за несколько дней успел стать как заноза в заднице. И сейчас они собрались вдвоем с Николаем Платоновичем, чтобы решить, что им делать дальше с «занозой» – удалять, или придумать способ, который оградит соседствующих с ним людей (и бессмертных!) от ненужного риска.

– Так что будем делать? – повторила свой вопрос Дита, ловя изменение течения мыслей седого на его лице.

А Николай Платонович с ответом медлил. Очень даже могло быть, что сейчас решалась судьба не только Александра и его зеленого друга (понятно, что опасного драка живым, без друга, в Академии никто держать не будет), но судьба самого новоиспеченного Звездного рейнджера.

Дита не случайно спрашивала его о том, что он намерен предпринять, а не сообщила ему о принятом ей решении, что было бы проще с точки зрения субординации. Его статус руководителя Центра подготовки, «ступенька» Звездного рейнджера требовали от него максимальной самостоятельности при принятии любых решений, но особенно – вот таких, судьбоносных. А иначе – какой он руководитель, если будет во всем полагаться на мнение бессмертных, которые, как известно, тоже могут ошибаться? Конечно, гораздо реже, чем люди, но все равно – могут. С Заречневым нужно было что-то решать. Будь он один, все было бы проще. Но это драк….

Кто он – досадная случайность, «побочный продукт» проекта звездных рекрутов, или «козырь в рукаве», «джокер» – неучтенный, но решающий фактор в многолетней борьбе с богомолами?

Это высокое существо с зеленой бугристой кожей обладало массой качеств, которых просто не было в геноме человека. А это открывало массу новых, правда, пока не до конца еще понятных возможностей. С другой стороны, этот инопланетный «монстр» понимал и говорил по-русски, кушал ту же пищу, что и люди, то есть не требовал какой-то дополнительной серьезной адаптации, а в условиях дефицита времени это было очень большим преимуществом.

И еще…. Пара драк-человек могла обладать гораздо большими возможностями, чем пара драк-драк, или человек-человек. Впрочем, это была уже аксиома. Но все же….

«Пару нужно было сохранить. – думал Николай Платонович. – Причем сохранить – любой ценой. Даже если придется для этого пожертвовать всем набором. Хотя…. Все равно из ста новобранцев после года службы выживает не больше одного-двух процентов. Из этих выживших семьдесят процентов погибают во время последующих трех лет службы, когда им поручаются диверсионные и разведывательные операции. Статистика не этот счет была неумолима – из тысячи рекрутов через четыре года службы в живых оставалось четыре-шесть. Вот они-то и получали мундир Звездного рейнджера. Новобранцев в эту статистику, разумеется, никто не посвящал. Но седой узнал её, что называется, на собственной шкуре.

Была еще одна «закавыка», которую тоже нужно было разрешить сейчас. Принимая решение оставить в летной школе драка и человека, мужчина понимал, что подвергает большой опасности жизнь всех рекрутов. Что, в общем-то, его «напрягало» не очень сильно – рано или поздно они все равно все, или почти все – погибнут, «защищая Землю». Но рисковать слетанной парой Тимофеева и Самочернова было нельзя. Экипаж Женьки (а именно этот маленький крепыш был неформальным лидером этой пары) сегодня, по сути, спас и Диту, а, возможно – самого Николая Платоновича. Судя по «почерку», они многому научились за полгода службы в отряде охотников за богомолами. Научились не только выживать, они теперь знают, как нужно действовать в реальном бою с пилотами богомолов. Сегодня они с первой же атаки едва не сбили истребитель насекомых. Подожгли – точно. А это дорогого стоит.

Бессмертная встала со стола, подошла к окну, тоже посмотрела на занимающихся спортом рекрутов. Она понимала, как тяжело сейчас седому – ему, возможно, приходится делать выбор между человеком и его другом, с одной стороны, и остальными рекрутами – с другой. Понимала и потому не торопила с ответом.

Ей тоже пока была неясна та роль, которую должны сыграть в затяжной войне с богомолами эта два новобранца. Как и то, что их почему-то очень сильно хотят уничтожить именно сейчас, на этапе обучения.

«Торопятся, потому что боятся, что потом это будет сделать намного сложнее? Если боятся, то почему именно их? Что в этой паре такого особенного – того, что не замечаем мы, но уже хорошо известно богомолам»? – думала она, внешне совершенно бесстрастно наблюдая, как Александр обучает своего друга бросать в мишень специальные десантные ножи. – «Да он и сам-то делает это не очень правильно! Надо будет завтра же показать ему, как метать нож с обеих рук. Так, как делал это Ахиллес. Да, Ахиллес был непревзойденным воином. Таких воинов на Земле больше не было»! – совершенно неожиданно мелькнула у неё мысль – как будто Николай уже сообщил ей о принятом им решении.

– Я приял решение! – словно откликаясь на её мысли, отозвался из своего угла седой. – Я решил их оставить в Академии. До Дня Патруля. А там – видно будет!

– Почему?

– Не нужно, чтобы богомолы догадались, что мы что-то поняли из их последних действий. Пусть все идет, как идет. Паче того – я сегодня же прикажу покинуть базу Тимофееву и Самочернову. Пусть догуливают свой отпуск в другом месте.

Чтобы не подвергать тебя излишнему риску, все полеты на «спарке» буду проводить лично. А ты подстрахуешь меня на тяжелом ИБ-4.

Со стороны Николая Платоновича это был тонкий ход. Вся ответственность теперь ложилась на руководителя центра подготовки рекрутов, но Дита, при желании, тоже могла подсобить в критической ситуации. Но только – по собственной инициативе.

То, что «при случае» бессмертная не останется в стороне, седой не сомневался. Фишка была в другом – это будет её собственный, осознанный выбор, а не вынужденные действия в результате случайного «замеса» – как сегодня.

Дита, разумеется, поняла, в чем хитрость «хода» Николая Платоновича. Лично она на его месте поступила точно также бы. И это её радовало. «Молодец, Коля! Растешь прямо на глазах»! – думала она, покидая кабинет стратегического планирования вслед за седым. – «А как правильно метать нож, я, наверное, покажу Заречневу и Ар'рахху и остальным курсантам прямо сейчас. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня»?

Сашка еще дважды слетал на «спарке» в «зону» с Николаем Платоновичем. После очередного полета седой снял шлем и с нескрываемым облегчением, не покидая свое кабины, изрек:

– Вот что, Ляксей! Не медаль ты, чтобы на шее сидеть! Иди-ка ты в люди! Заречнев улыбнулся, спросил в тон:

– А когда мне можно будет «идти в люди»?

– А хоть завтра! – ответил седой, кивком головы разрешая очередному курсанту занять место в передней кабине своей «спарки». – Ты ничего не имеешь против цифры семь? Нет? Тогда истребитель под этим номером – твой. Завтра утром зайдешь ко мне в кабинет, я дам тебе ключ от него и коды доступа. Там же получишь задания. О выполнении – доложишь.

Бывший гладиатор едва не подпрыгнул на месте от радости. «Наверное, это Дита на него так повлияла». – думал он, вприпрыжку возвращаясь в свою комнату. – «Вон сколько много времени нам позавчера она с Ар'раххом уделила, показывала, как правильно метать ножи. Говорила, что её научил сам Ахиллес. Шутила, конечно. Но ножи она, правда, метает здорово. М-да…. И ножки у нее – закачаешься. И попка…. И волосы…. Эх….. Интересно, все-таки есть у неё парень или нет? А если есть, то где он? То, что явно не здесь – это понятно. Но тогда – где»?

Ар'рахх издалека увидел просиявшее лицо друга, всё понял. «А мне завтра разрешат самостоятельные полеты»? – думал он, слушая сбивчивую трескотню «брата по крови».– «Надо постараться, чтобы разрешили. Чел'век с белыми волосами говорил, что у меня получается не хуже, чем у Саш'ша. Надо, чтобы мне тоже разрешили летать самому»!

Николай Платонович не обманул надежд зеленого верзилы. После завершения упражнения он объявил драку, что в его распоряжение поступает самолет под номером восемь.

– А как выглядит эта цифра? – поинтересовался молодой следопыт, через плечо седого рассматривая темный квадрат открытых ворот самолетного ангара – там находились машины, которые уже завтра будут пилотировать бывшие гладиаторы. Николай Платонович понимающе усмехнулся, достал из нагрудного кармана крошечный карандашик, нарисовал им восьмерку прямо на шлеме зеленого верзилы. Драк кивнул, повесил головной убор на согнутую в локте руку и пошел, точнее – почти побежал в сторону открытых дверей.

В ангаре было прохладно. Ар'рахх легко нашел самолеты под номером семь и восемь – они были крайними в ряду, самыми ближними к выходу. Он несколько раз обошел теперь уже своего ИПЛ-4, кончиками когтей едва касаясь крыльев, фюзеляжа, стыков фонаря кабины с корпусом истребителя. Заглянул по очереди в каждый из четырех стволов пушек. Он уже знал: все истребители, включая учебные, вооружены настоящими боевыми снарядами.

Любопытство не давало покоя лучшему охотнику племени Хромой Черепахи: где, как прячут свои невидимые огненные стрелы эти чел'веки; почему не видно, как летят эти самые стрелы, а только очень частые вспышки и сильный грохот говорят, что в самолете огненные стрелы есть. Но самое главное – как эти стрелы могут поражать чужих железных птеродактилей, если они состоят только из огня и звука? Неужели громким звуком можно сбить на землю птицу, или хотя бы жука? Дома – нельзя. Но тогда почему здесь – можно?

Неразрешимая проблема никак не давала покоя молодому следопыту. Раздумывая над этой и другими чудесами чел'вечьего мира, он прошел вглубь ангара, присел за огромным колесом топливозаправщика.

Свет, падающий из открытой двери, на несколько мгновений изменился в яркости. Через проём кто-то прошел. Послышались осторожные шаги.

«Наверное, это Саш'ша – тоже идет посмотреть самолет, на котором будет летать с завтрашнего дня». Он хотел было уже выйти из-за пузатого перевозчика, но что-то его остановило. Позже, анализируя свое поведение, он понял, что именно – ритм шагов был не такой, как у его «брата по крови». Как говорят земляне – «другая походка». И второе – шел неизвестный чел'век очень осторожно, то есть – старался не шуметь. А это настораживало.

Зеленый верзила, стараясь не шуршать, осторожно выглянул из-за топливозаправщика.

Рекрут, вошедший в хранилище самолетов, был ему не знаком. Человек зашел в ангар, остановился, осматриваясь по сторонам. Не заметив Ар'рахха, он быстро сунул руку в карман куртки, достал оттуда какой-то предмет – небольшой и темный, быстро подошел к истребителю, на котором с завтрашнего дня должен был летать Саш'ша. Он еще раз осмотрелся и только после этого довольно звучным шлепком прикрепил что-то к внутренней стороне сопла одного из нижних двигателей.

После этого, еще раз оглянувшись по сторонам, он также быстро и бесшумно покинул ангар.

«Да, Саш'ша, похоже, тебе еще раз придется благодарить своего зеленого друга за то, что он, возможно, спас тебе жизнь»! – думал драк, осторожно выбираясь из-за громадного колеса. Он так же, как и человек – только что – оглянулся по сторонам, пробрался к самолету друга и на всю свою немалую длину запустил руку в двигатель.

Внутри ничего не было. Обеспокоенный следопыт пошарил по круглым стенкам сопла, наконец, на самом верху нащупал небольшой предмет – размером не больше половинки того жука, с которого он «дрессировал» несколько дней назад.

К его удивлению, предмет этот довольно легко отколупнулся, практически он сам свалился ему в ладонь, стоило драку только несильно потянуть его на себя.

– Ты знаешь, что это такое? – спросил он Александра, бросая на стол темную коробочку уже вечером, после ужина.

– Нет! – удивился «брат по крови». – А что, что-то случилось?

– Наверное, случилось, или должно случиться. Эту коробочку в двигатель твоего истребителя подложил сегодня один из людей.

– А ты это сам видел? Или сказал кто-то?

– Сам видел. Я случайно оказался в ангаре, спрятался за большой такой машиной с большими круглыми черными штуками…

– Колёсами. – машинально подсказал ему Заречнев. – Ну что делал в ангаре рекрут, о котором ты говоришь?

– Я же уже рассказывал тебе! Подошел к твоему самолету, достал из кармана вот эту коробочку и засунул её в двигатель. Я думал, ты знаешь, что это такое.

– Нет, не знаю. Но попробую догадаться…. Наверное, это взрывчатка. Хотели, чтобы самолет бабахнул, когда я залезу в него и запущу двигатель. Знаешь, что! А пойдем-ка мы к Дите, покажет ей эту штуку.

– Она не станет с тобой разговаривать. Ты же знаешь – на все вопросы рекрутов всегда отвечает седой чел'век. Ник'лай Плат'ныч. Пойдем сначала к нему!

– Не уверен, что это – правильное решение! Кто, кроме него, знал, что с завтрашнего дня я буду летать на самолете под номером семь? Да, наверное, никто. Может, он сам это все и подстроил? Или взрывчатку подложили по его просьбе. Нет, мы пойдем к Дите!

Бессмертная очень сильно удивилась, когда поздно вечером к ней в комнату кто-то постучал. Беспокоить без особой на то причины обладателя её статуса было дерзостью неслыханной. Даже Николай Платонович воздерживался от того, чтобы обратиться к ней с каким-то даже очень важным вопросом, если после захода светила проходило более трех часов. Он знал – Дита в это время может уже спать.

Значит, это был не руководитель Центра подготовки рекрутов. Тот, в крайнем случае, сначала предупредил бы – позвонил по внутренней связи.

Бессмертная, стараясь не шуметь, быстро накинула на себя одежду, подняла портупею, тихонечко вытащила из кобуры бластер. В дверь постучали снова.

«Что за наглецы»! – хотела уже громко возмутиться Дита, но потом передумала. Возможно, неизвестные ночные «гости» ждут от неё именно этого – громкого возгласа. На который, как известно, очень удобно стрелять из мощного лучемета. Такого, который насквозь прорежет и дверь, и стоящую за ней бессмертную.

Дита на цыпочках переместилась в то место за дверью, которое перекроет открывающаяся створка, отвернулась к дальнему углу комнаты, глухо выдохнула:

– Входите!

Дверь тотчас же стала открываться. Бессмертная прижалась поплотнее к стене, подняла бластер стволом вверх так, чтобы он до поры до времени не выдал её.

В комнату вошли двое. Первым – «занозный» Заречнев, вслед за ним проем двери миновал зеленый верзила. Они сделали по нескольку шагов вперед, растерянно огляделись по сторонам, не понимая, кто же это с им разрешил войти – в совершенно-то пустой комнате. Дверь звучно захлопнулась, в грудь драка уперся ствол лучемёта.

– Что надо? – резко спросила Дита у обоих, обращаясь, наверное, прежде всего все же к человеку. Сашка не стал прятаться за спину друга (бессмертная тут же мысленно «поставила» ему за это маленький «плюсик»), протянул к ней руку и разжал пальцы. На его ладони лежал одноразовый индикатор запуска двигателя.

– Вот. Эту штучку в мой самолет днем подложил какой-то рекрут. Ар'рахх видел, как это было. Мы не знаем, что это такое, но предполагаем, что это – взрывчатка.

Дита приняла индикатор, не опуская ствола бластера, повертела его в руке. Индикатор был не использованным.

– Когда это было? – спросила она, перемещаясь по комнате так, чтобы её не было видно через окна.

– Днем. Сразу после того, как Николай Платонович объявил нам, что с завтрашнего дня мы начинаем самостоятельные полеты.

– Ты сможешь узнать того, кто положил в твой двигатель этот предмет?

– Нет. Я не видел, кто это был. Видел – Ар'рахх, а не я.

– А ты – сможешь?

– Не знаю. Не уверен. – спокойно ответил зеленый верзила, не спуская, однако, напряженного взгляда со ствола лучемёта Диты. Бессмертная заметила его взгляд, опустила ствол бластера вниз. – Люди для меня пока все одинаковые.

– Ну да. Мы, как китайцы – все на одно лицо. А как же ты меня и Николая Платоновича отличаешь от остальных? – Насмешливо поинтересовалась она у драка, не сводя с него пристального взгляда.

– По цвету волос. У тебя – волосы каштановые, длинные. У второго – короткие, русые, вперемешку с белыми.

– Вы говорили кому-нибудь о своей находке?

– Нет.

– Даже Николаю?

– Даже ему. Мы думаем, что он как-то причастен к этому. Никто, кроме него, не знал, кому из нас, какой самолет дали.

– Ну, наверное, все же кто-то знал, если эта вещь появилась там, где её хотели видеть. Вы правда не знаете, что это? Сашка и молодой следопыт дружно кивнули.

– Это не взрывчатка. Это одноразовый индикатор запуска двигателя. Стоит мотору заработать, коробочка сгорает. Но при этом она издает один-единственный электромагнитный импульс на определенной частоте. Импульс очень большой мощности. Где-то далеко (или не очень) стоит приёмник, который принимает этот сигнал. Ну, а дальше – как задумано по сценарию.

Кстати, незаменимая вещь для разведывательных и диверсионных операций. Когда вы после завершения операции покидаете место дислокации, такой датчик-передатчик дает сигнал, что вы запустили двигатель своего истребителя. Это значит, что вы выполнили задание и вы живы. К условленному месту выдвигается транспорт, либо крейсер. Так. Но что же делать нам с этой хренью?

У Заречнева от такого словечка из уст Диты едва не полезли глаза на лоб. Но он быстро взял себя в руки.

– Хорошо бы эту штуковинку засунуть в двигатель тому мэну, который мне её подложил. Чтобы, как говориться, не рыл яму.

– Может быть…. Может быть…. Ладно. Как у вас говорят – утро вечера мудренее? Отложим-ка мы решение этого вопроса до завтра. Все равно наши «вороги» не ждут сигналов раньше утра. А за это время мы что-нибудь придумаем.

Можете быть свободными. Пока – никому не слова. Ты, Аррах, завтра все-таки постарайся внимательнее присмотреться к рекрутам. Может, узнаешь сегодняшнего «гостя». Да, и последнее. Ко мне так поздно никто и никогда не заходит. Особенно без предварительного сообщения. На первый раз я вас прощаю, но если это повторится – без обид. Александр, задержись-ка на секундочку! Зеленый верзила вышел, неслышно прикрыл за собой дверь.

– Послушай, что я тебе скажу. Прекрати пожирать меня влюбленными взглядами. С сегодняшнего же дня! Мало того, что ты себя выставляешь на посмешище, ты и меня ставишь в затруднительное положение. Между нами нет и не может быть ничего общего! Заруби это себе на носу!

– Я постараюсь! Но сердцу-то не прикажешь!

– Ах ты, наглец! Сердцу не прикажешь! Надо же такое выдумать! Ты, что, всерьез думаешь, что я отвечу на твою глупую юношескую влюбленность? Это бред! Ты хоть знаешь, сколько мне лет? Я намного старше тебя, да что тебя – твоих бабушек и дедушек! Чтобы с завтрашнего дня я больше не видела, как ты смотришь на меня. Замечу – пеняй на себя. Надо же – он влюбился! Молокосос! Быстро пошел спать!

Пристыженный Сашка вышел из комнаты Диты с таким лицом, словно его кто-то натер свеклой.

«Интересно, а, правда, сколько ей лет? – думал он, топая в свою комнату и разглядывая гребень на спине Ар'рахха. Надо будет при случае у Николая Платоновича спросить».

А Диту занимали совсем другие мысли. Она так и нее уснула до самого утра, размышляя, кому именно в Городе Богов больше всех «насолил» «занозный» землянин. Кланов, поставивших в тотализаторе на его смерть, было много. Но кто из них потерял больше других? И кто больше всех приобрел?

Нужно немедленно прекратить попытки его уничтожить. В конце концов, даже этот слабый человечишка имеет право пройти по пути Звездного рейнджера. Если Богам будет угодно забрать его душу, то пусть он умрет тогда, когда это сочтут нужным Боги. Не нужно путать свою волю с волей Богов. Хотя для многих в Городе Богов это стало одним и тем же…. И это тоже нужно прекращать. «Сегодня же отправляюсь к отцу!» – твердо решила она. – «Вот только закончу тут одно маленькое дельце…. И зачем я ломаю голову: узнает драк предателя, или нет. Можно же просто посмотреть, кто это был».

Утром первым делом она приказала Николаю Платоновичу привести к ней зеленого верзилу. Слегка удивившийся седой, однако, как обычно, не задал никаких уточняющих вопросов, вызвал к себе командира группы и приказал доставить зеленого друга Заречнева к Дите. Тот помялся; пряча глаза, спросил:

– Оружие брать?

Седой проницательно глянул в глаза человека, о чем-то на пару секунд задумался.

– Ответ будет отрицательным! Тебе приказано привести его живым в кабинет Диты, а не доставить тело. Просто подойди и попроси его зайти в её кабинет. Думаю, он тебя послушается. Могу подсказать тебе, где он может быть сейчас – в ангаре истребителей.

Командир группы нашел Ар'рахха там, где и надеялся найти. Зеленый верзила взгромоздился в тесноватую ему кабину ИПЛ-4, вместе с Заречневым они копались в кресле, пытаясь опустить его как можно ниже. Они уже практически закончили подгонку сиденья, когда к драку обратился командир группы.

– Послушай, как тебя, Ара! Тебе срочно приказала зайти Дита! Она сказала – срочно! – заметив, что тот не очень-то торопится покидать свое место в истребителе, поспешил напомнить о себе человек.

Бывшие гладиаторы переглянулись, Сашка что-то сказал другу на незнакомом языке. Тот ответил. Верзила выбрался из самолета, опустил фонарь кабины, приложил ключ к замку, запирая кабину самолета.

– Дита приказала явиться к ней одному Ара! – крикнул он вслед человеку и драку, заметив, что в сторону штаба направляются оба «брата по крови».

– Без тебя разберемся, что нам делать, хорошо? – полуобернувшись, на ходу огрызнулся Заречнев. Командир группы мгновенно вспыхнул, хотел что-то ответить, но передумал. Он долгим взглядом проводил удалявшиеся фигуры. И никто не назвал бы этот взгляд доброжелательным.

– Разрешите? – первым в кабинет Диты протиснулся все-таки Заречнев. Уже после него в комнату стратегического планирования вошел драк. Он с любопытством повертел головой, рассматривая множество незнакомых приборов, экранов; необычной формы светильники под потолком.

– Я приказала явиться только твоему другу! – жестко сказала Дита, в упор, глядя на землянина. – Ты можешь идти в ангар и заниматься тем, чем тебе положено сейчас заниматься!

– С вашего разрешения я все же останусь! – невозмутимо парировал Сашка, с любовью глядя в лицо бессмертной. Его взгляд непроизвольно скользнул по её телу…. – Мой друг русский начал изучать совсем недавно, он может не так понять вопросы, которые ему адресованы, соответственно, неправильно ответить. А это, как я уже понял, весьма чревато в этом уважаемом заведении. Чуть что не так – пух, и тебя нет!

Дита выжидательно посмотрела на Заречнева, надеясь, что он все-таки поймет, как опасно не соглашаться с бессмертными, что ей не придется прибегать к крайним мерам, добиваясь безусловного послушания, но потом почему-то сменила гнев на милость.

– Ладно. Оставайся. Возможно, ты и прав, какие-то вопросы твой товарищ может и не понять.

Тебя, Ар'рахх, я пригласила вот зачем. Ты говорил, что хорошо видел этого вчерашнего парня, который подложил в двигатель вот этот самый индикатор, и что ты не уверен, что сможешь узнать его среди других людей. У меня есть предложение. Если ты не возражаешь, мы попробуем извлечь изображение лазутчика непосредственно из твоего мозга. Если ты не возражаешь, конечно.

Процедура почти безболезненная, она очень похожа на ту, которую вы все проходили во время тестирования. Мы поместим тебя в сканер и из твоего мозга пытаемся извлечь интересующую нас информацию. Так – как? Ты согласен? Зеленый верзила глянул на Сашку, тот утвердительно качнул головой.

Сканирование драка заняло намного больше времени, чем обычная процедура диагностики здоровья. Когда он выбрался из блестящего металлического «гроба», Дита приглашающим жестом руки попросила обоих бывших гладиаторов подойти к экрану стереовизора, при них запустила программу, превращавшую хаотичное сцепление молекул головного мозга в зрительные образы.

– Процесс запоминания у человека и животных имеет химическую основу. – говорила бессмертная, просматривая результаты сканирования разных участков мозга. – Чем ярче было событие, чем больше эмоций оно вызвало у субъекта, тем крепче химические связи, созданные в мозгу этим событием. Ага! Вот, кажется, нашли!

На экране появился край колеса, за которым прятался зеленый верзила. Через какое-то время колесо пропало, ушло вниз, его место заняла картинка ангара. В ангаре человек прокрался к соплам двигателя истребителя с хорошо просматривавшимся бортовым номером «семь» и быстро затолкал что-то в один из них.

– А ты не обманул, молодец! – сказала Дита, обращаясь к драку. – Всё было именно так, как ты рассказал. Из тебя получится хороший разведчик! «Если ты выживешь, конечно»! – хотела добавить она, но, как обычно, промолчала. – Я знаю этого человека. Это курсант второго года обучения. Его имя – Кукушкин Иван. Сейчас мы послушаем, что он пропоет нам насчет индикатора. – Она по рации вызвала командира группы курсантов второго года обучения, приказала ему срочно найти и привести к ней рекрута Кукушкина.

Иван появился в её кабинете минут через пять. Невысокий, с залысинами; затравленный взгляд. Он увидел в кабинете бессмертной драка и человека – его друга, мельком глянул на стереоэкран, разумеется, сразу узнал себя.

Выражение затравленности и обреченности на его лице неожиданно сменилось на другое. Он откуда-то сзади, из-за пояса выхватил небольшой пистолет (или бластер?), почти не целясь, выстрелил в голову своего командира. Мозговая ткань человека с влажным чавканьем разлетелась по комнате.

Предатель навел лучемёт (это был все-таки бластер, только очень миниатюрный) на Диту, зловеще прошипел:

– Ты, сучка, конечно – бессмертная. Но даже такие, как ты, подыхают, если им в башку попадает луч из бластера. Раз уж так получилось, что ты решила взять под свою защиту этого чмошника, ты подохнешь вместе с ним. Всем стоять! – заорал Кукушкин, заметив, что Заречнев двинулся в сторону Диты.

– Ты дурак, Ваня! – обратился к лазутчику Сашка, не переставая, однако, перемещаться в сторону бессмертной. – Ты дурак, потому что думаешь, что я тебя испугался. И ты дурак, потому что думал, что предательство сохранит тебе жизнь. Я не знаю, что ты тут плел насчет бессмертных, но я смерти не боюсь. Мы все умираем – рано или поздно. Умру я, подохнешь и ты. Весь вопрос, не в том, как и почему человек умер, а в том, как он жил. А ты жил как червяк, и подохнешь, как навозный червяк. Червяк из огромной кучи говна!

Однако Кукушкин не подался на Сашкину провокацию. Видимо, слишком уж явно Заречнев пытался добиться того, чтобы предатель перевел ствол своего бластера с бессмертной на него.

Сашка это понял тоже. Но он уже успел завершить то, ради чего, собственно, начинал свой грубый монолог – встал между стволом Ивана и бессмертной, полностью заслонив собой Диту. Кукушкин понял, что проиграл.

Угроза смерти на бывшего гладиатора не подействовала, а Диту он закрыл собой. Наверняка она успеет, в случае его выстрела, достать свое оружие и ответить ему. Причем ответить так, чтобы он непременно остался жив. А потом его даже и пытать никто не будет: его выдадут его же собственные мозги.

– Все равно вам не узнать, кто за этим стоит! – воскликнул он, направляя дуло лучемета себе в голову.

Раздался выстрел. Мозги предателя смешались с мозгами убитого им командира группы.

Николай Платонович мрачно осмотрел месиво из убитых тел и разлетевшихся по почти половине комнате мозгов, недовольно посмотрел на бывших гладиаторов.

– Я думаю, горя нам предстоит хлебнуть с вами еще немало. Хотя за то, что выявили предателя – отдельная благодарность. И за то, что защитили Диту – тоже молодцы.

– А что значит – бессмертная? И почему, если она – бессмертная, но её можно убить? Николай Платонович переглянулись с Дитой; на вопрос ответил седой:

– Дита – не человек. Она похожа на нас; её геном полностью соответствует геному хомо сапиенс. В нем только одно отличие – представители её народа не умирают от старости. Если они не заболеют, не погибнут в результате несчастного случая, их не убьют предатели, они могут жить вечно. Вот что значит – бессмертная.

– Тогда сколько же лет нашей уважаемой руководительнице? – с легкой долей ошалелости поинтересовался Заречнев, не сводя изумленных глаз с предмета своей любви.

– Точную цифру тебе знать незачем. Скажу одно – ей больше четырех тысяч лет.

– Вы шутите! Этого просто не может быть!

– Нет, он не шутит! – с легкой улыбкой вступила в разговор Дита. – Мне действительно больше четырех тысяч лет. Я была еще в составе самой первой экспедиции посещения на Гее. Земляне хорошо запомнили меня. Дита – это сокращенное имя. Мое полное имя – Афродита.

– Ни хрена себе! – сказал Сашка, запустив пятерню в свой затылок. – Так про Ахиллеса – это была не шутка?

– Нет, не шутка. Я действительно была знакома с этим воином. Ножи он метал на самом деле очень хорошо. Но на мечах дрался лучше всех.

– Ладно, давайте вернемся к нашим баранам! – вывел из ступора Сашку Николай Платонович. – У меня тут вопросик один обозначился – после сегодняшнего сканирования мозга драка. Хочу задать. Кто готов мне отвечать?

– А о чем вопрос-то? – дал о себе знать зеленый верзила. Он не очень хорошо понимал, что происходило, но искренне рад был, что для его друга все закончилось благополучно.

– Как ты можешь объяснить, Ар'рахх, что в твоем теле присутствуют те же нано-роботы, какими был привит Заречнев?

– Не очень понимаю, о чем ты? Что такое нано-роботы? И как они вообще могут попадать в чьи-то организмы?

– Коротко объяснить не получится…. А попадать они могут в результате укола, пореза и тому подобное. В результате прямого контакта крови двух субъектов. В нашем случае – твоей и Заречнева. Где и как вы могли контактировать так, что его кровь смешалась с твоей?

– Таких эпизодов было немало. Но то, о чем вы говорите, могло произойти, скорее всего. когда я три Дня тащил на себе раненного Саш'ша от Храма Ока Богов. Его нога была вся в крови…. На мне тоже были порезы и небольшие ранки, так что вполне могло произойти то, о чем ты говоришь. А что? Это очень плохо?