"Адольф Бело. Две женщины " - читать интересную книгу автора

"безграничность" удивительного свойства и что на земле нет ничего вечного.
Морис уже не о такой поспешностью являлся на свидания к Елене; он бывал
теперь задумчив и рассеян. Наконец, они уже не привносили в свои встречи
одинаковую долю энтузиазма: баланс слишком очевидно склонялся на сторону
Елены. Час неизбежного кризиса пробил. Что же творилось с сердцем Мориса?
Находил ли он теперь графиню не такой прекрасной? Нет; когда, захватив ее
врасплох, он рассматривал ее, то вынужден был признать, что никогда еще она
не казалась столь обольстительной. Или он завел новую таинственную интригу,
которая заслонила для него привязанность к мадам де Брионн? Этого не
случилась; Морис был немного слабоволен, может быть, но обладал натурой
искренней и прямой. Если бы в минуты слабости и заблуждения он оказался бы в
чем-то виновен по отношению к Елене, то не смог бы этого скрыть и выдал бы
себя невольно. Ничего подобного не произошло. Тайная эволюция, совершавшаяся
в сердце Мориса, объяснялась одним словом, которое обозначает тяжелую
моральную болезнь: пресыщение. Да, Морис был пресыщен счастьем, он сгибался
под тяжестью выпавшего на его долю блаженства. "Полцарства за коня!" -
крикнул некогда опасавшийся бегством с поля битвы король. "Полжизни за
Облако на моем чистом голубом небосклоне!" - мог бы воскликнуть Морис. Ах,
если бы мадам де Брионн была менее влюблена, если бы она была более опытна в
таких вещах, она услышала бы крик души того, кого она так любила, поняла бы
его значение и позволила бы появиться перед глазами восхищенного Мориса
облаку, о котором он заклинал. Что надо было сделать для создания подобного
облака? Немного ловкости, несколько невинных хитростей, беспредельное
кокетство, два-три пропущенных свидания, исчезновение с его горизонта на две
недели. Но женщине, которая любит со всей силой своей души и привязывается к
мужчине на всю жизнь, неизвестны такие расчеты и неведома болезнь, которую
она не может постичь. Вместо того, чтобы бороться с угрожающей ей
опасностью, она смиряется и склоняет голову. Когда надо отплатить
безразличием за безразличие, холодностью за холодность, она старается быть
более нежной, чем когда-либо; не в силах заставить себя притворяться,
смеяться и петь, она плакала, страдала и жаловалась. В этом была ошибка,
совершенная мадам де Брионн, ошибка, весьма извинительная, которую поймут
все серьезно любившие женщины.
Что касается Мориса, то он не отдавал себе отчета в перемене,
произошедшей с ним, не думал, что его душу гнетет тайная болезнь, и искренне
полагал, что ведет себя по отношению к Елене так же, как всегда. Однако он
стал очень чувствителен к неровностям характера, которые стал замечать у
графини: он удивлялся порывам раздражения, которые она не могла скрыть, ему
надоедали ее жалобы, заставляли мрачнеть проливаемые ею горючие слезы,
причина которых была ему неизвестна. Он страдал от ее всяческих требований,
которые все возрастали. Надо сказать, что чем больше женщина чувствует себя
любимой, тем менее требовательной она себя показывает; требовательность
порождают испытываемые ею опасения, которых до этого она не имела. Но все
эти доводы нужно приводить хладнокровно, и они ускользают от тех, кому
должны были бы прийти на ум.
Морис, вместо того, чтобы пожалеть Елену, сам жаловался ей; из-за этого
происходили прискорбные сцены, которые мало-помалу разъединяли души
влюбленных, вызывая неприязнь с одной стороны и ревность с другой. Об
отношениях, подобных отношениям Мориса и мадам де Брионн, как бы они ни
скрывали их, рано или поздно узнают их близкие. Особенно чудесной