"Сол Беллоу. Дар Гумбольдта" - читать интересную книгу автораполяков-иммигрантов я играл в чижа под мостами надземки. Гумбольдт лакомился
безумно вкусной кокосово-зефирной слойкой у Хенрици. А я никогда даже не заглядывал туда. ______________ * Першинг Джон Джозеф (1860-1948) - американский генерал, в 1916 г. командовал карательной экспедицией в Мексике против Панчо Вильи, затем главнокомандующий американскими войсками в Европе в первую мировую войну. ** Вилья Франсиско ("Панчо") (Доротео Аранго) (1877-1923) - мексиканский разбойник, игравший в идейного революционера, неоднократно совершал набеги на территорию США. *** Уилсон Хэк (1900-1948) - знаменитый бейсболист. **** Хелд (младший) Джон (1889-1958) - художник почтовых марок, иллюстратор и писатель. Однажды мне довелось увидеть мать Гумбольдта в ее зашторенных апартаментах на Вест-Энд-авеню. Чертами лица Гумбольдт пошел в нее. Она сидела, завернувшись в купальный халат, безмолвная, тучная, большеротая. Седые пушистые волосы торчали во все стороны, как у фиджийки. Веснушчатые руки и темное лицо, казавшееся еще темнее из-за пигментных пятен размером с монету. Гумбольдт пытался поговорить с нею, но она не отвечала, только пристально смотрела на него с каким-то вседовлеющим, сугубо женским недовольством. Когда мы выходили, помрачневший Гумбольдт сказал: - Она отпускала меня в Чикаго, но намекала, чтобы я шпионил за отцом: запоминал номера счетов, переписывал имена его девиц. Собиралась подать на него в суд. Она сумасшедшая, ты же видишь... А во время кризиса отец потерял Все это и легло в основу тех самых блестящих и веселых баллад. Гумбольдт сам поставил себе диагноз - маниакально-депрессивный психоз. Целая полка в его кабинете была заставлена работами Фрейда и журналами по психиатрии. А как только человек прочтет "Психопатологию повседневной жизни", он тут же понимает, что повседневная жизнь и есть психопатология. Так случилось и с Гумбольдтом. Он всегда цитировал "Короля Лира": "В городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится связь между родителями и детьми..." Он делал акцент: "родителями и детьми". "Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы". Вот уж действительно "гибельные беспорядки" обрушились на него семь лет назад. Недавно, когда вышла новая поэтическая антология, я сходил в магазин Брентано и просмотрел ее. Гумбольдта не включили. Эти ублюдки, эти похоронных дел мастера от литературы и политиканы, которые решали, кого поместить в сборник, посчитали, что старомодный Гумбольдт им не нужен. А значит, все его мысли, стихи, чувства больше ничего не стоят, а притаившиеся за каждой его строкой попытки вернуть в мир красоту только измучили его самого. Он умер в унылом отеле за Таймс-сквер. А я, писатель совсем другого плана, остался, чтобы оплакивать его, процветая в Чикаго. Благородная идея сделаться американским поэтом временами заставляла Гумбольдта чувствовать себя чудаком, наивным мальчишкой, клоуном, шутом. Ведь мы живем в атмосфере игр и веселья, как богема или студенты-выпускники. Может быть, Америка вообще не нуждается в высоком искусстве и чудесах духа. У нее слишком много чисто внешних, материальных чудес. Соединенные Штаты |
|
|