"Сол Беллоу. Герцог" - читать интересную книгу автора

- Нет-нет, об этом не может быть речи. Не хватало еще мешать
молодоженам.
- Аи, Мозес, не будь романтиком. Мы с Сисслером живем вместе уже три
года.
- Все равно сейчас-то у вас медовый месяц.
- Аи, не говори чепуху. Я расстроюсь, если ты не приедешь. У нас шесть
спален. Приезжай без разговоров, я слышала, чего ты там нахлебался.
В конечном счете, как и следовало быть, он уступил. При этом он
чувствовал, что поступает неправильно. Своей телеграммой он фактически
вынудил у нее приглашение. Лет десять назад он крепко помог Либби, и, не
заставь он ее сейчас платить долг, он нравился бы себе больше. Надо все-таки
думать, к кому обращаешься за помощью. Пошлое дело - дать слабину,
подгадить.
Во всяком случае, думал он, я не буду все окончательно портить. Не буду
допекать Либби своими неприятностями и предстоящую неделю рыдать на ее
груди. Приглашу ее с мужем пообедать. За жизнь надо бороться. При этом
главном условии ты ее сохраняешь. Чего ради тогда опускать руки? Района
права. Заведи летний гардероб. У брата Шуры можно еще занять денег - он
охотно дает, знает, что вернешь. В жизни действует похвальное правило: плати
долги.
Так он отправился покупать себе одежду. Он посмотрел рекламы в
"Нью-Йоркере" и "Эсквайре". Наряду с молодыми администраторами и атлетами на
их страницы теперь допускали людей в возрасте, с морщинистыми лицами.
Побрившись чище обыкновенного и причесав щеткой волосы (что-то он увидит в
сверкающем трельяже магазина?), он поехал автобусом в центр. Выйдя на 59-й
улице, он спустился по Мадисон авеню до сороковых и по Пятой авеню пошел
вспять к "Плазе". Тут и солнце вспороло серые облака. Вспыхнули витрины,
Герцог заглядывал в них с пугливым интересом. Новые веяния в моде шокировали
его, резали глаза: хлопчатобумажные пиджаки в полоску, шорты с красочными
подтеками, как у Кандинского,- это же смех надеть такое человеку среднего
возраста или старику с брюшком. Уж лучше пуританская сдержанность, чем
казать сморщенные колени и варикозные вены, пеликанье пузечко и до
неприличия износившееся лицо под спортивной кепкой. Конечно, Валентайн
Герсбах, отбивший у него Маделин и шутя управляющийся с деревянной
ногой,-тот может облечься в эти яркие, сверкающие раковые шейки. Он денди,
Валентайн. У него крупное лицо, широкие скулы и тяжелый подбородок, чем-то
он напоминал Мозесу Путци Ханфштенгеля, личного пианиста Гитлера. Для
рыжеволосого человека у него совершенно необыкновенные глаза - карие,
глубокие, полные жизни и огня. И ресницы тоже живые - жгуче-красные,
длинные, детские. Плюс зверской густоты волосы. Нет, к своей внешности у
Валентайна не было ни малейших претензий. Что чувствовалось. Он знал, что он
чертовски красив. И ожидал, что женщины - причем решительно все - должны
сходить с ума от него. И многие сходили - разве нет? Включая вторую миссис
Герцог.
- Чтобы я это надел? - сказал Герцог продавцу в магазине на Пятой
авеню. И все-таки он купил этот пиджак в малиново-белую полоску. А продавцу
бросил через плечо, что в Старом Свете его родичи ходили в черных
лапсердаках до пят.
После юношеских угрей у продавца осталась скверная кожа. У него было
пунцово-красное лицо, он дышал гнилостно, как собака. Еще и нахамил слегка