"Сол Беллоу. Герцог" - читать интересную книгу автора

Нужно написать тете Зелде, решил он тогда же. Пусть не думает, что им
это сойдет с рук - сделать из меня посмешище, обвести вокруг пальца. Он
свернул толстую газету и заспешил к поезду. Девушка с сучьими глазами
оказалась на другом пути - и слава Богу. Он вошел в нью-хейвенский вагон, и
рыжевато-бурые пневматические двери, шипя, сомкнулись за ним. Воздух тут был
прохладный, кондиционированный. Он - первый пассажир и мог выбирать, где
сесть.
Он сидел скрючившись, уперев в грудь саквояж - свой походный столик, и
быстро писал в сшитом спиралью блокноте. Дорогая Зелда, понятно, что ты
будешь держать сторону своей племянницы. Я вам чужой человек. Вы с Германом
назвали меня членом семьи. И если я сдуру распустил сопли (в моем-то
возрасте) после задушевного трепа на семейную тему, разве заслужил я то, что
имею? Мне льстило, что Герман, якшаясь с публикой сомнительного пошиба,
привязался ко мне. Меня распирало от гордости, что во мне видят "своего
парня". Значит, мои духовные метания в качестве рекрута от культуры не
сделали меня сухарем. Ну, написал книгу о романтиках - что из того? Нашел же
во мне приятеля и родственную душу и берет с собой на скачки и хоккей
деятель демократической головки округа Кука, который знается с игорным
синдикатом, с букмекерами и королями лотереи, с Коза Построй и вообще всякой
шпаной. На самом же деле Герман еще дальше от синдиката, чем Герцог от
практической жизни, и оба отводят душу на домашний манер - с русской баней и
чаем, с копченой рыбкой и селедочкой на закуску. А дома между тем плетут
заговор их неуемные бабы.
Пока я был Мади хорошим мужем, я был замечательным человеком.По стоило
Мади навострить лыжи, как я сразу сделался бешеным псом. Обо мне заявляют в
полицию, ведут разговоры о лечебнице. Я знаю, что Сандор Химмелыитайн, мой
друг и адвокат Мади, справлялся у доктора Эдвига, не гожусь ли я по
психическому состоянию для Ман-тено или Элджина. Ты поверила Мади, и все
другие поверили.
А ведь ты знала, чего она добивается, ты знала, зачем она уезжает из
Людевилля в Чикаго, зачем я должен был найти там работу для Ва-лентайна
Герсбаха, зачем подыскивал Герсбахам жилье и устраивал в частную школу
малютку Ефраима. Каким глухим и пещерным должно быть чувство, с которым
люди - нет, женщины - ополчаются против обманутого мужа, и уж теперь-то я
знаю, что, отпуская меня с Германом на хоккейные матчи, ты сводничала своей
племяннице.
Герцог не держал зла на Германа, не считал, что тот был в заговоре.
"Черные Соколы против Кленовых Листьев". Тихоня и скромник дядюшка Герман,
умница и чистюля, в расклешенных брюках и черных мокасинах, пожарной каске
подобна утвержденная на голове федора ', с кармашка сорочки скалится
крошечная химера. На площадке шершнями метались проворные, подбитые ватой,
желтые, черные, красные игроки - броски, прорывы, кружения на льду. Над
площадкой облаком взрывоопасной пыли стоял табачный дым. Через
громкоговорители администрация призывала не бросать монеты на лед. Округлив
глаза, Герцог старался, по примеру Германа, расслабиться. Он даже выиграл
ставку и повел того в "Фритцелз" смотреть девочек. Там собрался весь
чикагский бомонд. Интересно, какие мысли думал тогда дядюшка Герман?
Допуская, что знал, чем заняты сейчас Маделин и Герсбах? Несмотоя на
кондиционную прохладу в нью-хейвенском вагоне, его лицо мгновенно взмокло.
Когда я в марте вернулся из Европы нервнобольным и поехал в Чикаго