"Сол Беллоу. Между небом и землей" - читать интересную книгу автора

- Я с тобой поздоровался, ты что, не заметил? Он не отвечает.
- Ты что, меня не знаешь? А я, кажется, тебя знаю очень даже хорошо.
Отвечай: ты знаешь, кто я?
- Знаю, - говорит Берне тихо.
- Именно это я и хотел услышать, - говорю я. - Просто надо было
выяснить. Иду-иду, Майрон. - Я высвободил от его руки свое плечо, и мы
вышагнули наружу.
Я понимал, что произвел на Майрона скверное впечатление, но не
собирался изворачиваться и оправдываться и ограничился краткой фразой, что,
мол, последнее время я в жутком состоянии. Да и то когда мы, уже в другом
ресторане, приступили к жаркому. Я вдруг успокоился. Не понимал и сейчас,
между прочим, не понимаю, что на меня нашло. Сказалось, наверно, жуткое
напряжение. Но как объяснить это Майрону, не вдаваясь в долгий и нудный
анализ своего состояния и его истоков? Ему бы стало противно, а я бы не
удержался и распустил нюни.
Поговорили о работе. Он пообещал порекомендовать меня начальству. Он
надеялся (по телефону это как-то определенней звучало), что дело выгорит.
Майрон любит меня, любит, я же знаю. Но ему тяжелым трудом досталась эта
должность, а он реалист и, естественно, скоренько сделал вывод, что не может
взять на себя такую ответственность. Мало ли что я выкину, вой подниму из-за
"принципов" или еще каким-то вывертом его подведу. Нет, после того, что
сейчас было, я не могу его осуждать.
Ладно, сколько можно казниться? Сцену закатывать явно не стоило, кто
спорит, хотя не возмущаться Бернсом тоже нельзя. Приплетать письмо Джейн
Аддамс явно не стоило. И что меня дернуло? Чем-то хотелось козырнуть, но
неужели нельзя играть потоньше? Из элементарной честности я хотел было
признаться. Но если бы я сказал Майрону это и больше ничего (а больше я
говорить не собирался), он бы совсем запутался и вообще на меня плюнул.
Лучше промолчать. Так что я на прощанье сказал:
- Майк, если у тебя есть на примете другая кандидатура, ты не смущайся.
Я же не знаю, сколько я тут еще проторчу. В любой момент могут прислать
повестку, и все лопнет. Неудобно. Но спасибо, что вспомнил.
- Ну что ты, Джозеф...
- Ладно, Майк. Я ведь серьезно.
- Нет, я тебя предложу. И вообще, Джозеф, как-нибудь надо бы
встретиться. Пообщаться. Давай на днях.
- Хорошо. Договорились. Только из меня сейчас какая компания? Я ж не
знаю, на каком я свете. А насчет этой работы забудь. - И я быстро зашагал
прочь в уверенности, что снял у него камень с души и достойно
реабилитировался.
Потом, обдумывая эти перипетии, я был уже меньше склонен валить всю
вину на себя. Майрону, между прочим, стоило поменьше беспокоиться о том, как
я, выставляя себя идиотом, привлекаю внимание к его особе, а побольше
заинтересоваться причинами моего срыва. Если бы он дал себе труд
призадуматься, он бы сообразил, что у моего поведения есть свои
причины -причины, которые могли бы и встревожить друга. Более того, не
мешало бы сообразить, что я не из-за пустяков взъелся на Бернса. Потому что
его хамство отражает всю предательскую суть начинания, которому я когда-то
себя посвятил, и моя злость, хоть и вылилась на Бернса, на самом-то деле
относилась к тем, кто за ним стоит.