"М.Шейн Белл. Аномальные структуры моих грез " - читать интересную книгу автора

Вечером, несмотря на увеличенную дозу тэйлинола, у меня подскочила
температура. Мне поставили капельницу с физраствором, весь день я старался
пить побольше жидкости и делать все, чтобы организм боролся с пневмонией, но
лучше мне не стало.
Когда я болею, у меня портится характер. Что бы то ни было - простуда,
грипп или пневмония мне хочется, чтобы все прошло сейчас же, сразу! Но
поправляюсь я всегда медленно. А что особенно мучительно, так это
необходимость лежать в постели, в окружении врачей и целой толпы медсестер,
которые следят за моим самочувствием. Невозможно не прислушиваться к
собственным ощущениям. Любая незначительная боль кажется невыносимой. Ты
пытаешься разглядеть хотя бы малейшие признаки улучшения и беспокоишься,
если таких признаков нет. Стараясь понять, что же происходит, начинаешь
думать, что ты не успел сделать и сказать.
Все думают, что, прожив со СПИДом так долго, я уже давно сделал и
сказал все, что надо. Многие считают, что человек, который неоднократно
находился на краю могилы, уже сто раз имел возможность подготовиться, но
времени на это никогда не хватает. Всегда необходимо еще.
Наступила ночь, посетители ушли, и большинство телепередач закончилось.
Но я все никак не мог заснуть. Мой сосед тоже. Мы лежим в палате и по
очереди кашляем. Его кашель ужасен. Он захлебывается кашлем, хватает воздух
ртом и снова кашляет, уже не пытаясь ничего скрывать. Между приступами кашля
раздаются стоны.
- Вам что-нибудь нужно? - спрашиваю я его из-за занавески. - Может
быть, позвать медсестру?
- Я в порядке, мне нужно только отдышаться, - отвечает он.
Но он не может отдышаться, приступы становятся все более затяжными.
Кажется, кашель идет из самой глубины легких. После одного из приступов я
услышал, что его вырвало.
Я нажал кнопку вызова медсестры, но никто не пришел. Совсем никто.
"Черт их дери", - подумал я, выдернул иглу капельницы, отключил кислород и
вылез из постели. Я откинул занавеску, решив хотя бы подать ему тазик, но
его вид потряс меня. В рвоте была кровь! Кровь забрызгала всю кровать и
стекала на пол. Он задыхался.
Я бросился в коридор.
- Мистеру Шамбергу нужна помощь! - крикнул я медсестре. - У него рвота,
он может задохнуться!
Мои крики привлекли внимание. В палату вбежала медсестра, за ней еще
одна. Пока они хлопотали возле мистера Шамберга, я сидел в кресле, в
коридоре. Через несколько минут удушье прекратилось, но он все еще кашлял.
Двери лифта в дальнем конце коридора открылись, и оттуда вышла
приземистая мексиканка, толкая тележку с принадлежностями для уборки. Я
решил, что они, не теряя времени, вызвали уборщицу. Не хотелось бы мне в тот
момент оказаться на месте этой женщины... Медсестра попросила ее в первую
очередь убрать на полу, чтобы они могли подойти к кровати. Мексиканка надела
перчатки, перестелила белье, унесла испачканное и, возвратившись, продолжила
уборку. Я дождался, пока одна из медсестер вышла, и направился в палату.
В комнате стоял сильный запах антисептика. Они подняли спинку кровати
мистера Шамберга и усадили его очень прямо. Медсестра дала ему кислород.
Когда она вышла, он сидел с закрытыми глазами, поэтому я не стал ничего
говорить. Я был уверен, что ему сейчас не до разговоров, и уже собирался