"Генрих Белль. Приглашение на чай к доктору Борзигу " - читать интересную книгу автора

патентованном лекарстве - одно и то же лицо. Это большой удар, не понимаю
только, почему вы мне его нанесли.
Фрау Борзиг. Могу ответить: я прочла несколько ваших очень хороших
стихов. Я читала все, что вы напечатали. Не так много, но стихи запомнились,
хотя прошел уже год. (Тихо.) "...Когда начнется всемирный потоп, скамейки в
классах всплывут под самый потолок; на колокольнях поселятся акулы; на
радиостанциях будут кружиться ленты с записями, и удивленные сельди
волей-неволей выслушают доклад о смысле искусства... но, увы, ничего в нем
не поймут..."
Роберт. Пожалуйста, не надо читать мои стихи, прошу вас...
Фрау Борзиг. Вам их неприятно слушать? Верю. Вам они уже разонравились?
И этому я верю, но мне они нравятся, и их написали вы. Я знаю, что с
рекламой проколорита пока ничего не вышло, они ищут подходящего человека.
(Продолжает вполголоса.) Дела их не радуют, не говоря уже о положении с
недвижимым имуществом. Ладно, кончаю, не буду вас больше мучить. (Кашляет
долго, с надрывом.)
Роберт. Вы совсем больны, сударыня, вам действительно надо поберечься.
Фрау Борзиг. Да, больна, но еще несколько минут вам придется терпеть
мое общество. Из-за чего вы повздорили с Франциской?
Роберт (помедлив). На то было много причин. Уже некоторое время...
Словом, в наших отношениях образовалась трещина. Долго все это
рассказывать...
Фрау Борзиг. Можете не говорить, я и не собираюсь лезть вам в душу.
Простите, я волнуюсь... но ваши стихи так похожи на стихи моего отца, пока
он не начал сочинять рекламу пантотала. Прошло почти двадцать лет, но тот
вечер страшно напоминает мне сегодняшний. Отцу было сорок, и он уже считался
известным поэтом... а моему мужу было двадцать пять, столько же, сколько
сейчас вам. Отец пригласил его на чашку чая, молодой человек написал о нем
диссертацию... Мы еще тогда не знали, что он стал начальником рекламного
отдела фирмы ОРАМАГ. Можете заткнуть уши, можете считать меня взбалмошной...
думайте что хотите... Пусть вам кажется, что те десять минут, которые вы
пробыли со мной, - пропащее время, но я должна была вам все это рассказать.
Не скрою, меня немного испугала ваша уступчивость, - я говорю о бехеровской
брошюре.
Роберт. Я ничего не уступал.
Фрау Борзиг. Но ведь брошюра вышла с очень существенными купюрами.
Роберт. Купюрами? Я вообще ее не видел... Разве она уже вышла?
Фрау Борзиг. Если вам не трудно, подойдите к книжной полке. Справа,
рядом с красными книжечками Гофмансталя, лежит маленький пакет - десять
экземпляров брошюры, которая появилась вчера.

Тишина.

Роберт (идет к полке, затем возвращается и читает). "Вернер Бехер,
барон фон Букум. Жизнь, отданная фирме ОРАМАГ. Текст Роберта Вильке...
Вернер Бехер вышел из низов - отец его был простым стрелочником, - уже с
ранних лет проявил одаренность, которая отличает великие умы". (Изменившимся
голосом.) Но здесь пропущено... этого я не писал... Здесь выпущено все, что
придает своеобразие личности Бехера. Это ведь набор штампов!
Фрау Борзиг. Только не делайте из этого трагедии, ваша рукопись в