"Генрих Белль. Признание угонщика самолета" - читать интересную книгу автора

же деле я - поскольку мои темные инстинкты не были полностью приглушены
социалистическим воспитанием - совершенно разочаровался в этой женщине; я
дал себе слово быть откровенным, товарищ Господин, а потому хочу быть
искренним и в этом пункте.
Наконец, я не какой-нибудь неуч, в школе я получил прекрасные знания в
области географии, я страстно любил рассматривать географические карты... и
вот как-то веду я пальцем от Ленинграда через Балтийское море, пока не
натыкаюсь на Копенгаген, и тут, товарищ Господин, во мне и проснулась
страсть, которую внушил мне этот дивный город, и я клянусь всем, что мне
свято: я жаждал попасть туда вовсе не ради порнографических фильмов и
магазинов, нет, все дело в красоте архитектуры, что пленила меня, в каналах,
в старых амбарах, которые я увидел в проспекте, когда первое волнение,
вызванное неодетой женской фигурой, улеглось, и притом очень быстро, правда,
не только в одной архитектуре дело, но и в философии.
Я простой советский рабочий, однако меня всегда тянуло к философии, да,
она меня околдовала, и этим я опять-таки обязан великолепному школьному
образованию. В библиотеке одного знакомого моей покойной тетушки мне
довелось прочитать небольшую работу этого самого Кьеркегора[1], как
известно, современника несравненного Карла Маркса, и тут вы можете спросить,
и даже с полным правом упрекнуть меня в том, что страсть моя была направлена
не на прекрасный старинный город Трир[2].
Теперь я должен сделать еще одно признание: по национальности я еврей и
определенные - или лучше сказать - известные исторические события,
касающиеся судьбы еврейского народа, значительно подорвали мое стремление
посетить страну, населенную немцами, основательно подорвали, и вовсе нет
нужды особо подчеркивать то, что для любого советского гражданина само собой
разумеется, а именно, что я исключаю из числа этих немцев жителей ГДР,
только вот Трир-то находится не в ГДР, а в Дании немцы не живут, и, кроме
того, Трир расположен не у моря, и там нет Тиволи, там нет такого чудесного
цирка, как в Копенгагене, а мне хотелось в Копенгаген не только ради
Кьеркегора, а также ради красоты и уюта этого города, но, если я даже и
тоскую по датским циркам, это вовсе не значит, что я презираю наши
великолепные советские цирки; у нас самые лучшие клоуны, у нас великолепные
артисты, просто мне хотелось один раз увидеть несоветский цирк, хотелось
один раз провести отпуск среди несоветских людей.
Я не отрицаю красот Крыма или Кавказа, к которым я отчасти приобщился,
не отрицаю красот Балтийского моря у наших братских народов - латышей,
литовцев, эстонцев; все это я видел, и мое чувство прекрасного исторгало у
меня слезы радости, более того, восторга. Но мне хотелось разок побывать в
Дании, однако все мои многочисленные попытки посмотреть эту дивную страну
легальным путем, в качестве туриста, терпели неудачу, все заявления
отклонялись, и тогда я самым недопустимым образом использовал свои
способности опытного и неоднократно премированного механика по точным
работам. Из букового полена я - тайком, пока мои домашние спали, и под
предлогом повышения квалификации - вырезал пистолет, точь-в-точь как
настоящий, и при помощи нашего черного советского гуталина, не имеющего себе
равных, придал изделию металлический блеск, поехал в аэропорт, чтобы все
посмотреть на месте, записал все рейсы на Копенгаген и однажды попытался
силой прорваться сквозь заграждение к самолету САС; попытка не удалась
благодаря бдительности нашей милиции, которой я хочу здесь выразить мою