"Генрих Белль. Белая ворона ("Город привычных лиц" #3) " - читать интересную книгу автора

трепыхаться на ветру рубашки еще не одного поколения.
За время этой интермедии под названием "Моя производственная
деятельность" единственной личностью, в самом деле мне импонировавшей, был
трамвайный кондуктор, который своими щипчиками с печаткой внутри погашал
день моей жизни. Он брал маленький клочок бумаги - мой недельный проездной
билет, вкладывал его в разверстую пасть щипчиков и невидимо сочащейся
краской перечеркивал клеточку в квадратный сантиметр - день моей жизни,
драгоценный день жизни, не принесший мне ничего, кроме усталости, озлобления
и жалких грошей, необходимых для того, чтобы и дальше заниматься моей
бессмысленной работой. Этот человек в простой форме трамвайщика обладал
неумолимой властью судьбы - он каждый вечер признавал недействительными
тысячи человеческих дней.
Еще и сегодня я злюсь на себя за то, что сам не объявил хозяину об
уходе, прежде чем, можно сказать, был вынужден это сделать, что не швырнул
ему в лицо все его причиндалы, прежде чем, можно сказать, был вынужден их
швырнуть, ибо в один прекрасный день моя квартирная хозяйка привела в
контору мрачного, не глядящего в гл-аза человека, который представился
уполномоченным лотереи и объявил мне, что ежели я действительно такой-то и
такой-то и у меня находится лотерейный билет номер такой-то, то я отныне
являюсь обладателем состояния в пятьдесят тысяч марок. А поскольку такой-то
и такой-то действительно был я и билет номер такой-то находился у меня, то
я, даже не предупредив об уходе, тотчас же бросил работу и взял на свою
совесть не разложенные по алфавиту и не подшитые счета; у меня не было иного
выхода, как отправиться домой, получить выигрыш и с помощью денежных
переводов известить родственников о своем новом материальном положении.
Все теперь наверняка ожидают, что я скоро умру или стану жертвой
несчастного случая. Но как будто ни одна машина не покушается на мою жизнь,
да и сердце мое работает исправно, хотя и я не пренебрегаю бутылочкой.
Теперь, после уплаты всех долгов, я обладаю состоянием в тридцать тысяч
марок, не облагающимся налогами, и в силу этого стал весьма уважаемым дядей,
который вдруг опять получил доступ к своему крестнику. Ведь дети меня
вообще-то любят, и вот мне опять разрешили играть с ними, покупать им мячи,
угощать их мороженым, даже мороженым со сбитыми сливками, одаривать их
целыми гроздьями воздушных шариков и таскать веселую гурьбу ребят по качелям
и каруселям.
Моя сестра тут же купила своему сыну, моему крестнику, лотерейный
билет, а я тем временем углубился в размышления и все ломаю себе голову над
тем, кто же в подрастающем поколении пойдет по моим стопам, кто из этих
цветущих, веселых, красивых детишек, которых произвели на свет божий мои
братья и сестры, станет белой вороной, ибо наша семья отнюдь не пресная и
вовсе не лишена характера. Кто из этих малышей будет примерным только до той
поры, когда он вдруг перестанет быть примерным, кто из них ни с того ни с
сего решит посвятить себя осуществлению своих собственных планов, самых
прекрасных и неотвратимо влекущих? Я хотел бы знать, кто из них будет таким,
хотел бы предупредить его об опасностях, таящихся на его пути, по тому что и
у нас, белых ворон, есть свой опыт и свои правила игры, которые я мог бы
передать моему последователю, пока еще мне неведомому, пока еще резвящемуся,
словно лебеденок в стае утят, со всеми остальными.
Однако у меня есть смутное предчувствие, что я не проживу достаточно
долго, чтобы его узнать и раскрыть ему свои тайны. Он объявится вдруг,