"Генрих Белль. Поезд прибывает по расписанию" - читать интересную книгу автора

неотвратимостью бумеранга. Пустая болтовня, необдуманные речи, а чаще всего
безрадостные, тяжко произносимые слова, которые говорятся у поездов, идущих
навстречу смерти, возвращаются и настигают говорящего, подобно свинцовой
волне, и человек внезапно познает всю горечь и вместе с тем всю
захватывающую дух неизбежность рока. Внезапная способность ясновидения
дается влюбленным и солдатам, людям, обреченным на смерть, или людям,
преисполненным космической жажды жизни, и тогда человек, получивший этот
дар - себе на радость или на горе, - вдруг чувствует, как мимолетно
сказанное слово проникает в него все глубже и глубже.
Андреас медленно пробирался по темному вагону, как вдруг слово "скоро"
пронзило его, подобно пуле; оно прошло сквозь его плоть, ткани, клетки,
нервы почти незаметно и безболезненно, но потом его поддел неведомый крючок,
слово взорвалось, и вот уже из огромной раны ручьями потекла кровь. Жизнь...
Боль...
Скоро, подумал он, чувствуя, как бледнеет. Но при этом он, сам того не
сознавая, делал все, что положено в таких случаях. Зажег спичку, осветил
груду тел: люди лежали, сидели, храпели на своих мешках, под мешками, над
мешками. В воздухе стоял запах застарелого табачного дыма, застарелого пота
и тот специфический запах грязной, пропыленной одежды, который всегда
сопутствует солдатам.
Спичка, перед тем как погаснуть, с шипением вспыхнула, и при ее свете
Андреас увидел впереди в проходе клочок свободного пространства и начал
осторожно пробираться к нему. Свой мешок он сжимал под мышкой, шапку держал
в руке.
Скоро, думал он, и страх шевелился в нем глубоко-глубоко, страх и
твердая уверенность, что все так и будет.
Никогда больше, думал он, никогда я не увижу этот вокзал, никогда не
увижу лицо друга, которого до последней минуты обижал... никогда...
Скоро! Он добрался до свободного места и, стараясь не разбудить спящих,
тихонько положил свой мешок на пол, сел на него, привалившись спиной к двери
купе, а потом прикинул, как бы поудобней пристроить ноги - левую осторожно
вытянул возле лица спящего человека, правую положил на мешок, упиравшийся в
чью-то спину. За ним кто-то чиркнул спичкой и молча закурил в темноте; когда
незнакомец затягивался, горящая сигарета освещала его лицо, усталое лицо с
горькими складками отрезвления.
Скоро, думал он. А колеса громыхали, и все было как обычно. Вонь. И
желание закурить, острое желание закурить. Только бы не спать. Мимо окна
пролетали темные силуэты - поезд шел по городу. Где-то вдалеке на небе
шарили прожекторы - казалось, бледные мертвые пальцы вспарывают синий покров
ночи... и еще там вдали стреляли противозенитные орудия. А за окном
по-прежнему мелькали немые, неосвещенные, черные дома. Когда же наступит это
"скоро"? Кровь отхлынула у него от сердца, прихлынула снова, пробежала
полный круг, еще один круг; жизнь совершала свое круговращение, но и жизнь
пульсировала в нем только для того, чтобы выстукивать все то же слово:
"Скоро". Теперь он не смог бы выговорить фразу: "Я не хочу умирать", он даже
боялся произнести ее мысленно. Достаточно было подумать о ней, как он
вспоминал: "Я умру... Скоро!..."
Позади него зашевелился еще кто-то, еще одна серая тень - зажглась
вторая сигарета, и он услышал негромкое, усталое бормотанье. Тени заговорили
друг с другом.