"Генрих Белль. Мое грустное лицо" - читать интересную книгу автора

Генрих Белль.

Мое грустное лицо


-----------------------------------------------------------------------
Пер. с нем. - И.Горкина.
В кн.: "Генрих Белль. Избранное". М., "Радуга", 1988.
OCR spellcheck by HarryFan, 7 November 2001
-----------------------------------------------------------------------



Когда я стоял в порту и смотрел на чаек, мое грустное лицо привлекло
внимание постового полицейского, дежурившего в этом квартале. Я весь ушел
в созерцание птиц, они то взмывали в воздух, то камнем падали вниз в
тщетных поисках пищи. В порту было пусто, в густой, как бы покрытой
пленкой, грязной от нефти зеленоватой воде плавали всякие отбросы; не было
видно ни одного парохода, подъемные краны заржавели, складские помещения
пришли в упадок; даже крысы, по-видимому, не водились в черных развалинах
порта, тихо было вокруг. Много лет уже, как прекратилась всякая связь с
внешним миром.
Я выбрал одну чайку и стал следить за ее полетом. Боязливая, словно
ласточка, чующая грозу, она чаще всего держалась низко над водой и лишь
изредка с криком отваживалась взлететь ввысь, чтобы присоединиться к своим
товаркам. Если бы мне предложили загадать желание, то в эту минуту я
пожелал бы только хлеба; я скормил бы его чайкам, я бросал бы крошки и
белыми точками определял направление беспорядочных полетов птиц, сообщая
им цель.
Мне хотелось, бросая кусочки хлеба, разрушать пронзительно стонущее
сплетение беспорядочных полетов, вторгаться в него, как в пучок нитей,
которые расчесываешь. Но я был голоден, как эти птицы, очень утомлен и все
же счастлив, несмотря на свою грусть: хорошо было стоять здесь, засунув
руки в карманы, смотреть на чаек и упиваться грустью.
Вдруг на плечо мне легла начальственная рука, и я услышал:
- Следуйте за мной! - Дергая за плечо, рука пыталась повернуть меня.
Не оборачиваясь, я сбросил ее и спокойно сказал:
- Вы не в своем уме.
- Соплеменник, - произнес этот, все еще невидимый, человек, -
предупреждаю вас.
- Послушайте, господин... - откликнулся я.
- Какой еще господин?! - воскликнул он гневно. - Мы все соплеменники.
Он встал рядом со мной, осмотрел меня сбоку, и я вынужден был отвести
свой блуждающий по небу счастливый взор и погрузить его в добродетельные
очи полицейского; он был серьезен, как буйвол, десятки лет не вкушавший
ничего, кроме служебного долга.
- На каком основании... - начал было я.
- Оснований достаточно, - сказал он. - Ваше грустное лицо.
Я рассмеялся.
- Ничего смешного здесь нет! - Его гнев был неподделен.