"Наталья Белкина. Сердце-океан" - читать интересную книгу автора

достаточно серьезной для таких вложений.
Такие мысли царили в моей голове, когда я вслед за Эл спускалась
куда-то вниз.
Рядом с нами и впереди, и позади нас шли люди. Они не обращали на меня
никакого внимания. Некоторые из них разговаривали друг с другом на каком-то
языке, похожем одновременно и на латынь, и на французский, и на испанский.
Мне казалось даже, что я могла различить отдельные слова, поскольку в школе
изучала французский, а испанский был моим хобби. Здесь были и женщины и
мужчины, молодые и постарше. Все шли сплошным потоком куда-то вниз по
лестнице, и я тоже плыла сейчас по этому течению. Неужели никто из них
ничего не помнит о себе, и им, так же как и мне внушают разные небылицы? Вот
этот в тунике и кирасе думает, наверное, что он легионер или даже центурион.
А возможно ему сказали, что он консул или император. Девушка, шагавшая чуть
поодаль, закутанная в широкую накидку, свисающую до самого пола и путающуюся
у нее в ногах, очевидно, мнит себя знатной римлянкой, а у той, что шагает
впереди, на лопатке красуется татуировка в виде буквы "D". Может быть, ей
сказали, что она гетера по имени Диана или Деметра. Как бы сбежать отсюда?
- Мы пришли,-прервала мои мысли Эл.-Вот здесь тебе все объяснят.
"Хорошо бы",-подумла я, входя вместе со всеми в широкие двустворчатые
двери.
Я оказалась в огромной аудитории, места в которой располагались
амфитеатром.
Внизу в центре стояла цилиндрическая пластиковая кафедра; сиденья тоже
были из пластика и уходили далеко вверх. Аудитория была уже полна разного
народу. Все шумели и рассаживались. Я же стояла и глазами выбирала себе
наиболее выгодное место. Наконец, как только я нашла себе место поближе к
"сцене", вошел человек, в котором я сразу узнала Боскуса. Я сразу пожалела,
что села так близко, потому что мы оказались с ним лицом к лицу на
расстоянии двух метров.
Боскус начал что-то говорить, но я не могла разобрать ни слова. Язык
мне был непонятен, но мне показалось, что он говорил сначала по-английски,
потом по-немецки и итальянски, а затем я услышала и знакомую французскую
речь. Потом он, вдруг посмотрев прямо на меня, сказал на чистейшем русском:
- Сегодня вы впервые будете присутствовать на реабилитационных
занятиях. Вы будете вспоминать свой родной язык, свои корни и заново
получать знания, соответствующие своему статусу, чтоб выйти из нашего
оздоровительного центра такими, какими вы были до того, как потеряли память.
Вы разделитесь на небольшие группы, и у каждой такой группы будет свой
наставник. Занимайтесь прилежно и вскоре вы сможете покинуть это место,
заново возродившись к жизни.
Боскус произнес подобную речь еще на нескольких языках, из чего я
сделала вывод, что в плену пребывали люди не менее чем из девяти разных
стран. А если еще учесть то, в скольких странах говорят по-английски,
французски и испански, то география еще более расширится. После этого он
стал называть имена. Их обладатели выходили на середину, и как только
набиралась группа в пять, шесть или семь человек, к ним подходил наставник и
куда-то уводил. Я внимательно слушала, стараясь не пропустить свое имя, и
спустя почти полчаса, наконец, расслышала:
- Игнатиус из Митайо, Аврелий Аридский, Юлия Солонида, Миранда
Акцинида, Корнелий из Льяджи.