"Евгения Белякова. Трава на бетоне (Киберпанк)" - читать интересную книгу автора

ржавых остовов, распахнул покосившуюся дверцу более-менее сохранившегося
пикапа:
Залазь, дама.
Шейла наклонилась, полезла внутрь, не заботясь о том, что задравшаяся
юбчонка обнажила худые ягодицы с тонкой полоской латекса между ними, уселась
на сиденье, протянула руку, забирая бутылку. Арин влез следом, сел, закинув
ноги на разбитую приборную панель, откинулся на спинку сидения, заложил руки
за голову:
Я здесь ночую в последнее время.
Уютное местечко, - кивнула Шейла, откручивая зубами пробку и делая
большой глоток, - но без удобств.
Если ты имеешь ввиду душ, то к моим услугам лучшие бассейны и сауны
одного заведения под громким названием "Блиндаж".
Это бордель возле аэродрома?
Он самый.
Ты там работаешь?
Я там не работаю, - сказал Арин, забирая у нее бутылку, - я там просто
свой. Это самое нормальное место из всех такого типа.
Чего это вдруг? - спросила Шейла, мельком взглянув на свой датчик, -
там так же убивают ради прихоти, насколько я знаю. И так же калечат.
Зато туда не берут детей-отбраковок. Знаешь, что это?
Девушка отрицательно качнула головой.
Арин устроился поудобней, вытащил из кармана пачку сигарет, закурил,
прикрыв глаза:
Когда новорожденному устанавливают степень интенсивности процесса
самоликвидации и выдают датчик, бывают такие случаи, что родители
отказываются от них, если процесс слишком активен. Не хотят привязываться,
понимаешь? Вроде бы как в интернат. Но на государственное обеспечение их не
берут: нет смысла и кеторазамин на них тоже бессмысленно тратить.
И что?
Ну, их или разбирают на части или продают в бордели. Правда, такие
заведения, где детям три - четыре, максимум, пять лет, обычным людям
неизвестны.
Ты-то откуда такое знаешь? - шепотом спросила Шейла, заломив нервно
хрустнувшие тонкие пальцы.
Арин не ответил, прикуривая от окурка следующую сигарету, отставил
бутылку, дернул пальцами ремни на груди, расслабляя тугие застежки.
Девушка печально посмотрела на него сквозь редкие, густо накрашенные
ресницы, потянулась вперед, обхватила руками скрытые под прохладной кожей
плаща плечи, увидела, как опустил он глаза, глядя непонимающе, опустилась
ниже, прижалась на мгновение щекой к сильному плоскому животу, потянула
зубами молнию штанов.
Что, блин, за манера, - проговорил Арин, приподнимая ее, застегивая
ширинку обратно, - что за хрень? Во-первых, жалеть меня нечего, я к этому
никакого отношения не имею, а во-вторых, так жалость не проявляют. Сиди и
пей.
Шейла утерла рукой тонкие губы, улыбнулась растерянно:
Да ты не так понял... Это просто я много выпила.
Мало ты еще выпила, - отозвался Арин, выкидывая окурок. - Пей, Шейла...
Пей.