"Алексей Семенович Белянинов. Много дней впереди (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Мы отбежали подальше и потом пошли медленно. Всегда идёшь медленно,
когда несёшь двойку. Тяжёлая она, что ли?
- Плохо, ой плохо... - вздыхал Кристеп. - Ты Веру Петровну хорошо не
знаешь... Если у кого есть двойка, она того спрашивает часто. Караулит
его...
Я что - я тоже вздохнул. Если будет много двоек, Спиридон
Иннокентьевич близко нас не подпустит к патронам, а то и весновать с собой
не возьмёт.
Мы уже дошли до нашего домика, отсюда Кристепу шагать одному.
Окна в темноте светились. Значит, мама дома.


2

Всё-таки я решил сказать про двойку в понедельник. Зачем огорчать
маму? Ей трудно приходится: она много времени проводит в больнице, устаёт,
я же вижу. Так пусть хоть в воскресенье спокойно отдохнёт.
Утром нам некуда было торопиться, и мама жарила оладьи, чтобы я
получше поправился, а то, говорит, у меня одни рёбра торчат. Она снимала
оладьи со сковородки, поливала сметаной из пузатого глиняного горшочка и
ещё успевала рассказывать...
К ним в больницу позавчера привезли девочку из пятого класса нашей
школы. Она заболела потому, что мало ела. У неё в крови не хватает этих,
ну, красных кровяных шариков... Такая болезнь очень опасная, она
называется <белокровие>. Я представил себе: порежешь руку или
поцарапаешь - и кровь течёт белая, как молоко.
А дальше мама принялась за меня. И я вот тоже ничего не хочу есть по
утрам, а только дую кофе. А кофе, если много его пить, особенно в раннем
возрасте, крайне вредно действует на сердце. Если же у человека сердце
больное, то ему...
Ох, ну и жизнь, когда у тебя дома есть врач!.. Как только мама не
позволит мне что-нибудь сделать или не пустит куда-нибудь, обязательно
зовёт на помощь медицину. И про бактерии расскажет, и про микробы, сколько
их умещается на острие булавки, как будто кто-то мог сосчитать.
А я ел оладьи, пил кофе со сгущённым молоком. Мне о чём
рассказывать?.. О школьных делах? Так это получится, что я вру, раз молчу
про двойку.
- Ты, Женя, что собираешься делать сегодня? - спросила она меня,
когда кончила про белокровие, про витамины, про кофе и про сердце.
Тут я вспомнил, что меня теперь зовут иначе...
- Знаешь, мама, а я больше не Женя, нет... Меня теперь зовут Ыйген...
- Как-как?
- Ыйген, - повторил я.
- Это что же такое, как это надо понимать?
Я объяснил, что так меня назвал отец Кристепа - Спиридон
Иннокентьевич. По-якутски Евгений - Ыйген.
Мама выслушала меня и махнула рукой: это что же, когда, допустим, я
женюсь, ещё и моя жена начнёт меня как-нибудь по-другому называть,
выходит, маме заново придётся привыкать?.. Она не согласна.
Я хотел ей сказать, что никогда не женюсь, буду всегда с ней, но тут