"Алексей Семенович Белянинов. Много дней впереди (Повесть) " - читать интересную книгу автора

просторно и тепло. Я снова подвязал на шапке уши да так в ней и остался, а
старую держал в руке.
- Значит, берём эту? - сказала мама. - Ты только говори: тебе удобно
или, может быть, ещё померяем? Потом поздно будет, если окажется мала.
- Удобно, удобно, удобно, удобно! - сказал я. - Пожалуйста, никакой
другой мне не надо.
- Нет, эта годится ему, - заметил Фёдор Григорьевич, точно ему
покупали, а не мне. - Но вы дома, Нина Игнатьевна, тесёмки обрежьте и
пришейте одну, длинную, сплошную... Так удобней зимой: не надо на морозе
голыми руками возиться с завязками.
- Я видела: тесёмка тогда просто натягивается через голову туго и
держит шапку, - ответила мама, открыла сумочку и пошла в кассу платить
деньги.
Она отдала чек продавщице, вернулась к нам, и Фёдор Григорьевич снова
заговорил с ней:
- Почему же вы себе такую же не берёте? Шляпка вас не спасёт, не
надейтесь... Это вам не Москва; тут зимой все женщины в ушанках ходят и в
платки кутаются...
- Мне обещали достать беличью, - ответила мама. - Знаете, с
длинными-длинными ушами. Такая, пожалуй, всё же лучше для женщины.
- Да, конечно, и вам пойдёт, не беспокойтесь!..
Мы выбрались из толчеи, вышли из магазина, и я даже зажмурился - так
ярко светило солнце. А когда открыл глаза, Фёдор Григорьевич оказался
рядом, он вышел следом за нами.
Мне надо было знать, сколько уже времени, и мама посмотрела на часы.
Она их недавно купила. <Заря> - хорошие часы, минута в минуту ходят. Мы
проверяли, когда по радио передают из Москвы сигналы. Пять раз <тии-тии> и
напоследок коротко - <ти>. Мне мама обещала подарить настоящие часы, если
я хорошо кончу восьмой класс. Этого ещё так долго ждать, что я и не жду.
Было на часах пятнадцать минут одиннадцатого.
- Надо скорей к Кристепу!.. - заторопился я. - Мы в кино на
двенадцать хотели...
- Куда же так срочно? - спросил Фёдор Григорьевич. - Почти два часа
до начала сеанса.
Мама достала из сумки две новенькие блестящие монетки - сорок копеек.
Десять копеек - на билет, а тридцать - на конфеты. В кино есть буфет; я
покупаю там шоколадные, когда хожу, или пирожное.
- А шапку давай мне... Я унесу её домой и сразу переделаю, -
протянула мама руку.
Я обе свои руки положил на голову:
- Нет, не дам... Я пойду в этой. Старая у меня очень холодная: голова
мёрзнет.
Мама и Фёдор Григорьевич переглянулись и засмеялись.
Да, вот она смеётся, а когда принесла домой новое пальто - вот это, в
котором она сейчас, - сразу его надела и долго не отходила от зеркала, и
так смотрела, и так... Даже на стул перед зеркалом лазила, чтобы получше
себя разглядеть. Довольная была. А мне нельзя?..
Я пошёл в новой шапке. Мама и Фёдор Григорьевич остались стоять на
том же месте, у крыльца магазина, и продолжали разговаривать.
...Во дворе у Кристепа было пусто.